Медиум в краю чудес
Шрифт:
— Да так, проходил мимо… — уклончиво ответил тот.
Замолчал Дмитрий. Заметила я, что ему плохо. Нога сильно распухла, болела. Бледный и поникший он сел на траву.
Мы находились в глухом и угрожающем лесу. Опасность и препятствия подстерегали везде нас. Плетёные ветви деревьев создавали мрачное полотно над нами, запутанные кусты и густая растительность оставляли много места для скрытых угроз.
«На что я сейчас способна в этом лабиринте зла и тайн?» — печально подумала я.
— Домой надо возвращаться, — сказал Никитич, — Небо заволокло тучами.
Зловещая лядина выглядела победителем. Тёмно-серые плотные облака закрыли небо, окутали мрачной пеленой. Похолодало. Ветер пронизывал кожу.
Наша троица еле-еле двигалась в деревню. Впереди шёл Никитич, мы с Дмитрием ковыляли за ним.
Ощутила, как порыв ветра проникали сквозь мокрую одежду и в самые глубины моей души. Не было ничего, кроме дикой природы, казавшаяся столь непокорной и неуловимой.
Вдруг загремел гром. Начался сильный ливень. Сверкнула молния, будто небеса развернулись, проявили природную силу. В душе моей кипела буря, а на небосклоне разразился весьма подлинный шторм. Волны дождя били в лицо, словно жестокие удары, и я почувствовала себя полностью раздавленной. Всё стало ещё хуже. Неожиданно ветер усилился, словно хотел пригнуть нас к земле, показать превосходство. И где-то вдали раздался грохот, настолько угрожающий, что у меня поползи мурашки по всей спине. Под мощными рокотами громов, молнии засверкали, прорезали тёмную пелену внезапной яркостью. Ослепительные и действительно опасные, словно острые мечи, направленные на меня. — Здесь молнии бьют в одно и то же место, — тихо вымолвил Никитич, шедший впереди.
Он наблюдал жёсткое представление природы. Его голос звучал едва слышно по сравнению с закатывающими громами.
Впереди мы увидели расколотое пополам дерево. — Берёза вспыхнула от удара молнией, разлетелась на две части, — объяснил Никитич. Он прошёл вперёд и сказал: — Держитесь подальше от дерева. Я услышала его, поняла. Именно в самые неожиданные и ранящие моменты жизни, когда мы уже считаем себя сломленными и разбитыми, судьба решает нанести ещё один удар. И всё, что остаётся, это смирится с насилием потоков, которые порываются одержать победу и заставить нас погрузиться глубже в пучину тьмы. Мы поспешили удалиться от несчастной берёзы. Дождевые капли и шипящие молнии пронизывали меня. Я чувствовала себя побитой подлинным присутствием беспощадной силы. Но я не собиралась поддаваться.
«Бороться буду до конца, пока разбушевавшийся стихия не перейдёт на мою сторону», — подумала я.
***
Мы добрались до деревни к семнадцати часам.
«Аркан Повешенный — предупреждение от таро. Чуть в болоте не ушла на дно. И Дмитрий получил травму», — рассуждала я в пути.
Ирина встречала нас на крыльце. Она беспокоилась о нас. Из окна увидела, как мы еле-еле тащимся по дороге. Шаги наши были тяжёлыми и неуверенными. Дмитрию становилось всё хуже и хуже. Лицо отражало усталость и истощение, ступать на больную ногу он не мог,
Я сама выглядела жалко — мокрая, грязная, пропахшая гнилостным болотным духом. На ноге — самодельный лапоть, в котором трудно передвигаться. Только один Никитич бодро шагал впереди всех.
Я заметила в конце деревни чёрный микроавтобус. Сельчане толпились рядом. Открытая дверь автомашины приглашала к покупкам. Внутри продавцы расставили на коробках необходимые промышленные товары и продукты.
«Надо потом посмотреть, есть ли кроссовки в наличии», — подумала я.
Никитич попрощался с нами и направился к себе домой. А нас с Дмитрием на крыльце ждала обеспокоенная Ирина.
— Что случилось? — спросила она, — Почему вы в таком виде?
Я кратко рассказала о приключениях. Сначала о знакомстве с лисовиком и о найденной туфельке. Далее о трясине и сильном ливне со страшной грозой. Не перебивала Ирина, внимательно слушала. После этого занялась Дмитрием. Мастерски наложила на ногу повязку, а сверху холодный компресс.
— Теперь покой тебе необходим, Дмитрий.
Я отправилась в спаленку. Сняла с себя мокрую, зловонную одежду, переоделась в чистый спортивный костюм. Вынула тканевые белые кроссовки. Одинокий старый ботинок бросила в русскую печь.
Увидела, что на смартфоне прибавились сообщения от Глеба. Написала кратко: «Связь жуткая, подробно отвечу позже. Всё по плану».
Он прислал sms: «Точно всё хорошо? Волнуюсь. Не пропадай».
На обед позвала Ирина в семнадцать тридцать. Я впитала аромат кислых щей, когда переступила порог горницы. На столе величаво стоял большой медный чугунок, с вчерашними щами из квашеной капусты. Возле чугунка, складно уложенный, лежал душистый домашний хлеб. Свежий зелёный лук и укроп нарядно сияли на тарелке. Малосольные огурчики располагались в отдельной глиняной мисочке. Они идеально сочетались с душистой, рассыпчатой картошкой. Необыкновенный запах витал в воздухе, возбуждал аппетит и поднимал настроение.
Дмитрий отказался от еды. Ирина дала ему выпить травяную настойку, приготовленную по рецепту бабки Ульяны. Мы помогли ему залезть на печь.
За обедом я спросила Ирину: — Что за автолавка прибыла в деревне?
— По выходным приезжают из Пскова, останавливаются на ночь у бабы Наташи. Её дальние родственники. Необходимое привозят.
После сытного застолья отправилась к автолавке. Подошла ближе. Что-то показалось мне знакомым в автомобиле.
«Та самая машина. Она чуть не въехала на трассе в джип Дмитрия», — догадалась я.
Вокруг толпились покупатели, примеряли одежду и повседневную обувь. Приобретали хлопковые носки, сахар в мешках, соль, тушёнку, хлеб.
Я обошла микроавтобус, сфотографировала номерной знак на сотовый телефон.
Почувствовала дыхание позади себя. Обернулась, за моей спиной стоял крепенький стриженый мужчина со шрамом на левой щеке.
— Потеряла чего? — нагло спросил он и прищурил серые глаза.
— Да, кроссовок обронила. Хочу новые купить, — нашлась я, что ответить, и спрятала телефон в сумочку.