Медиум
Шрифт:
— Какая разница! Я с тех самых пор знаю тебя, как аморального типа. Пойдём в кабинет, расскажешь, зачем пришёл и что у тебя в саквояже.
В руке посетитель действительно держал саквояж, который Ловчила сдавал на хранение в банк.
Наедине Джим резко посерьёзнел и спросил:
— Раз не написал, а сам пришёл, значит у тебя что-то важное?
— Загляни в сак, такое можно доверить почте?
— Ого! Сколько тут?
— Пятьдесят тысяч.
— Значит, предстоит та ещё работёнка.
— Справишься. Отложи все не слишком срочные дела, похоже, у меня
— Сделаем.
— Организуй ему пару легенд с чистыми документами. Лучше, если будет приезжий и местный.
— Насколько должны быть чистые бумаги?
— Чище снега горных вершин. И биографии безупречные. Когда он их начнёт использовать пока не ясно, но затягивать не стоит.
— С эмигрантом проблем не будет, а вот с местным придётся попотеть. Ещё какие пожелания?
— Организуй Дугу наследство от какого-нибудь троюродного дядюшки, вспомнившего любимого племянника. Или от старенькой тётушки, любительнице кошек, желающей, чтобы племяш их лелеял после её смерти. Деньги на это возьми из саквояжа. А эмигрант… Он привезёт с собой драгоценности и монеты.
— Джейк, у тебя не осталось вкладов на предъявителя?
— Они для дела, а парень посторонний. Есть и второй вопрос. Попроще. Пошли ребяток в китайский квартал, к татуировщикам. Пусть спросят, не делал ли кто в последние месяцы сорокалетней женщине тату алой бабочки на левое запястье?
— Думаешь, вспомнят?
— Точно вспомнят. Женщины таких лет редко бьют себе татушки.
— Тут ты прав. Поспрашиваем.
— Третье дело. Мелочь, но хочу проверить ради интереса. Таниша Геар. Возраст немного больше тридцати. Служит в полиции. Хочу прокачать её на косвенных, выясни — замужем ли она? То есть она живёт с мужем, но оформлен ли брак формально? По всем правилам? Или это простое сожительство, без брачного договора.
— Есть у меня знакомый в архиве мэрии, посмотрит в архиве. Но, наверное, лучше поискать контакт в отделе кадров Управления полиции.
— Это ты у нас держишь сыскное агентство, вот и думай, как нужно действовать. Последнее — имеется некий сутенёр Джузеппе. По нему вопрос — к кому он ходит исповедоваться? Если к патеру Бенедикту, то сразу отбей телеграмму.
— Решу вопрос. Сам то как? Не отпускают тебя в отставку с твоей секретной службы?
Ближе к вечеру Джейкоб Нонсбер вернулся в ресторан. После “Зоркого глаза” он посетил с полдюжины других заведений, а из одного из них даже вышел, нагруженный футляром. Знающие люди, только взглянув на очертания и размер, сразу скажут, что в нём хранится не обычная скрипка, она меньше, и не виола, та больше, а более редкий альт. С таким дополнением Джейкоб стал ещё больше похож на уличного музыканта, бедного, но достойного.
Когда стало смеркаться, из дверей заведения вышел Джек Нельсон в привычном чёрном костюме. Прогуливаясь неторопливым шагом, он направился к себе домой. Правда, без музыкального инструмента.
Джузеппе
С самого утра, ко времени прихода Нельсона в контору, заявился Джузеппе. Он носил тот же модный костюм, ту же причёску, столь же начищенные ботинки, но выглядел как-то иначе. Спокойнее, умиротворённее. В глазах погас настороженный блеск, жесты стали плавней, в них пропала нервная порывистость. Уход с работы явно пошёл человеку на пользу.
Причина визита оказалась прозаической — бывший сутенёр покинул улицы квартала, а потому позвать его через ночных бабочек стало затруднительным, вот он и принёс номер телефона для связи.
Мистер Нельсон сразу принял посетителя и удовлетворённо заявил:
— А я уже думал, как вас найти. Вы полностью закончили свою деятельность?
— Да, мистер Нельсон. Я и пара моих самых лучших кисок решили сменить род занятий. У меня вопрос: Я могу их взять с собой в паломничество по тем местам?
— А почему бы и нет? Не думаю, что они смогут стать медиумами, но помочь в чём-нибудь смогут. Кстати, именно для путешествия я вам приготовил подарок. Вы играете на скрипке?
— Признаться, нет. Как-то не сподобился.
— Зря! Когда на тебя бежит десяток молодчиков с железяками в руках, то самое лучшее — сыграть им пару гамм. Действует ошеломляюще. Жаль во время моего похода такого в отряде не случилось. Мне тут доставили прекрасный альт. Дарю его вам! Откройте футляр.
Повинуясь указующему жесту, недоумевающий Джузеппе подошёл к лежащему на боковом столе альту и откинул крышку. Блестящее лаком дерево деки, золотистые струны, чёрный гриф, наверное, прельстили бы музыканта, но не удивлённого сутенёра.
— Достаньте его футляра.
Неожиданно легко вынутый якобы музыкальный инструмент, оказался муляжом и маскировочной крышкой, за которой скрывалось совсем иное содержимое.
— Пистолет-пулемёт системы Джонсона, — представил Нельсон не менее красивое, чем любая скрипка, оружие. Индивидуальное исполнение. Установлен компенсатор и деревянные части из чёрного ореха. Два запасных барабанных магазина и по два коробчатых на 20 и 30 патронов. Тяжеловат, чуть меньше пяти килограмм без зарядов, зато вес компенсирует отдачу. Я советую вам научиться играть на этой музыке.
Какой мужчина устоит перед оружием? Тем более перед таким! В каждой детали чувствовалась мощь. Джузеппе рассыпался в благодарностях.
— Благодаря билету первого класса и простой маскировке у вас не будет проблем с провозом Джонни-гана. Богатых пассажиров даже таможня проверяет очень поверхностно. В некоторых местах, из тех, где будет проходить ваш путь, центральная власть слаба. Потому лучше надеяться на себя и подстраховаться.
— Я вам крайне благодарен. Моё уважение к вам не имеет границ.