Медиум
Шрифт:
– А ты ничего не почувствовал, дотронувшись до неё? – осторожно спросил Тумур.
– Мне стало плохо. Ненадолго.
Не те люди кочевники, чтобы соваться в запретное для них место. Но попытаться сыграть на их жажде наживы стоило. В моём положении был важен каждый час. Я всё же надеялся на прибытие клановцев.
Перебежчик перекинулся с ханом парой фраз. В результате меня взяли под руки и поволокли к клеткам с людьми на краю лагеря, в одну из которых и зашвырнули, закрыв на примитивный замок.
Степняки нередко торговали живым товаром – рабами и животными, захваченными в налётах на
Клетки были переполнены будущими рабами. Грязные люди в лохмотьях жались друг к другу в попытке согреться на холодном ветру. У большинства язвы, сочившиеся гноем. Кожу покрывала короста из засохших грязи и крови, волосы превратились в колтуны. Видимо, возили их давно и никак не могли продать, а своих рабов хватало – они в кожаных ошейниках и с клеймом на открытых лбах свободно ходили по лагерю, выполняя грязную работу. Одетые в более-менее нормальную одежду, сытые и безоружные. Оружием имели право владеть исключительно свободные степняки.
– Кого я вижу! Кир! – Сквозь толпу протиснулся Ал, кутавшийся в плащ из ветхих, изъеденных насекомыми шкур. – Ну, ничего себе, прикид! Где отхватил такую красотищу?
– Наши здесь, с тобой?
– Ага, сидим вместе. Идём, мы угол от костра заняли, где теплее. Улётные доспехи! Жалко, что отберут. С нас эти уроды даже обувь сняли.
При виде сидящих на голых прутьях клетки Эда и Немого я понял, что Скалозубу повезло. Его братьям по несчастью оставили штаны, а вместо верхней одежды выдали изорванные облезлые шкуры. Немой, в отличие от Эдика, не обрадовался моему появлению. Одарив тяжёлым взглядом исподлобья, уставился в невидимую точку.
– А Ундэс и Стиви?
– Мы не видели их с тех пор, как ушли, – ответил Эд. – Рафаэль решил вернуться и не попал к кочевникам.
– А нас в пасть к степнякам привёл Тумур, – перебил соратника Ал. – Сперва мы подумали, что к нам скачут бойцы Зиккурата. Змей, ублюдок, сказал, мол, стойте спокойно, я перетру. Ха! Без лишних разговоров скрутили. А он, урод, лыбился. Привезли к кривому жирдяю и, раздев, сразу бросили в клетку. Я им припомню! К вечеру эти дикари встали на холме лагерем и организовали концерт для духов. В барабан били, химер резали, пели хором. Как ты к ним попал?
Я рассказал об устранении мертвяков, о гибели Рафа, о пещере. О душе Чужака и Наставнике не упоминал – поймут неправильно, чего доброго. Говоря, я словно на иголках сидел, ожидая в любой миг оповещения о передаче сферы в руки степняков и снятии ограничений, связанных с этим. Система молчала, вызывая нехорошее предчувствие. О непередаваемости предмета, то есть, души Чужака, не указывалось, но правила виртуального мира находятся в процессе формирования. Вдруг уникальные вещи нельзя отдать? Чем больше думал, тем больше мрачнел. Худший вариант развития событий заключался в удалённой привязке артефакта к моей сущности. Сферу могли забрать, однако, она продолжала числиться за мной. В таком случае возрождение на костре Зиккурата не облегчило бы мне задачу. Пришлось бы искать степняков и отбирать Бирюзовую Тюрьму. При таком раскладе гарантированно не успею отдать душу Чужака Присносущему
Бежать надо вчера. Выбить проржавевший запор нетрудно, трудно улизнуть из лагеря без шума, выкрав химер и прихватив еды и воды. Верхом до Зиккурата рукой подать. И тут возникало большое «но». Никто из нас не сидел на здешних ездовых животных, а степняки рождались на спинах вепрей. Вывод: далеко не уйти, догонят. Поэтому разумнее схорониться в Лощине. Преследовать нас побоятся. Отдохнём под башней, а там и клановцы подтянутся. Единственный, кто способен испортить нам малину – Змей. Перебежчик в курсе безопасных мест на болоте и приведёт врагов прямиком к подземному ходу. Конечно, если они согласятся пойти за ним, зная, кого собираются поймать.
«Наставник», – мысленно позвал я.
«Слушаю, ученик».
«Я определился с выбором школы магии. Устроим кочевникам небольшое представление».
Глава 25
Увешанная амулетами из костей, перьев и волос старуха зло уставилась на меня единственным мутным глазом. Сомневаюсь, что она хоть что-то могла видеть из-за бельма, и всё равно прямо-таки сверлила взглядом, отчего на душе росла тревога. Выдержав её взор, я отвернулся.
– Старая карга, – прокашлявшись, сказал Скалозуб. – Она каждого из нас осматривала и ощупывала у себя в шатре перед тем как бросить сюда.
– Ведьма, наверное, – предположил я.
Одноглазая крючконосая старуха, похожая в моём представлении на бабу ягу, прекратила на нас пялиться с приходом хана. Вождь степняков заговорил с ней, чем и отвлёк. Он ей долго что-то рассказывал, а её сморщенная физиономия всё мрачнела и мрачнела, видимо, не понравилось ей услышанное. Резко махнув сухощавой рукой, она прервала хана и гневно зашипела беззубым ртом, да так активно, что он отшатнулся, словно от ядовитой змеи. Всё же, предводитель кочевников взял себя в руки и, судя по повышенному тону, решил настоять на своём. Ведьма нервно затрясла патлатой башкой и перешла на визг, то и дело указывая на нас длинным узловатым пальцем. Они явно спорили о нас.
«Какой ужасный кошмар. Великое королевство пало, а на его руинах выросла ядовитая поросль варварства, – сокрушался королевский маг. – Лишь глупые дикари приносят людей в жертву демонам, дабы те пощадили их племя. Цивилизованные народы выбирают борьбу. Жертвы приносить совершенно необязательно. Никому. Повелительница Каита просила от нас, своих чад, только молитвы».
– Они хотят скормить нас демонам? – понял я, и от возникшей мысли мороз продрал кожу.
«Кого вы имеете в виду под "демонами", наставник? Мглу?»
«Чужаков. Судя по всему, именно им поклоняется племя, захватившее нас. Оно говорит на языке народов, явившихся из разлома в Небесной Сфере и помогавшим в войне против Повелителей. К тому же, на кого ни взгляни, на всех лежит печать Внешних Сил. Уродства, одним словом».
«Вы знаете язык кочевников?!»
«За века язык изменился, но суть улавливается. Хочешь знать, о чём спорят ведьма и вождь? О нашей участи. Старуха страстно желает отдать нас Великим – так называли раньше Чужаков их адепты, – а хан убеждает позволить ему обменять пленных на безопасный проход по землям Зиккурата».