Медиум
Шрифт:
Патер обрадовался подарку, а также возможности познакомиться с моим учеником. Наверняка начнёт выписывать кренделя вокруг Дуга. Если сочтёт полезным, станет затягивать парня в католики. Дескать, спасёт душу, вернув её в лоно истинной церкви. А заодно постарается промыть мозги и получить ручного шпиона в моём окружении. Для моего же блага, конечно.
Одержимый не католик, а значит, едва ли выживет, даже если хозяин вернётся. Но с меня заботы сняты. И я, и Лу, и Шона спокойно скажем правду: посетитель был, после разговора уехал с церковниками. Что с ним случилось дальше, не знаем, да и знать не хотим. Со всеми
Неизвестно, что может увидеть Дуглас, но об этом должна болеть голова у церковников. Да и не будет вопросов, монастырский госпиталь – надёжное прикрытие.
Утром следующего дня Дуглас явился в контору к открытию. Вид у него был потерянный, глаза бегали, цвет кожи казался бледно-зелёным. На предложенную Шоной чашку чая парень отреагировал категорическим отказом с пояснением:
– Меня после вчерашнего изгнания духа до сих пор тошнит. Церковники – настоящие палачи!
– Что делать, мой мальчик, – сочувственно заметил спустившийся по лестнице мистер Нельсон. – Работа у них такая. У тебя же есть два пути: нарастить слоновью шкуру и привыкнуть или никогда не связываться с церковными экзорцистами. Есть третий путь, и он пока ещё открыт: уйти и больше даже не вспоминать об оккультизме.
– Я точно никогда не буду заходить в церковь к католикам! Они там…
– Дуг! Лучше помолчи. Не стоит знать подробности ни Шоне, не Лулли. А я и так знаю о церковниках значительно больше тебя.
– Я просто…
– Ничего простого тут нет. Первое, что нужно сделать, это крепко-накрепко зарубить себе на носу: язык – основная причина неприятностей. Посиди в приёмной, отдохни, приди в себя и реши, стоит ли продолжать занятия оккультизмом или лучше остаться электротехником.
– Стоит!..
– Сейчас молчи. Учись терпению и тренируй выдержку. Наверное, придётся научить тебя погружаться в глубокую медитацию, после неё становишься спокойнее. Через два часа, не раньше, зайди ко мне, тогда и решим, как тебе жить дальше.
Медиум удалился к себе в кабинет, а секретарша стала читать нотацию парню. В ней было много места отведено умению деликатно не заметить чего-то, и уж тем более не болтать о замеченном. Были затронуты и другие полезные для молодого человека качества, но Дугласа больше успокоили привычная обстановка и насильно подсунутая чашка чая.
В кабинет к учителю зашёл успокоенный и просветлённый ученик. Он начал было что-то говорить, но медиум не стал его слушать.
– Я представляю, что ты мог увидеть. Тебя это взволновало до глубины души? Неженка! Хочешь, договорюсь с полицией, и нас пустят в морг посмотреть на криминальные трупы? Ведь если станешь медиумом, будешь видеть духов именно такими, как они выглядели в момент смерти. Тебе этого мало? Вспомни, что есть ещё жертвы несчастных случаев: сгоревшие заживо, затянутые в работающий механизм, раздавленные автомобилем. Из последних «красавцев» помню морячка, упавшего между бортом торгового судна и причалом. Ты не нервная девица из колледжа, ты сам выбрал себе работу. Теперь будь добр принять последствия и приготовься к сдёрнутому флёру романтики со сложного и опасного дела. Или перестань морочить себе голову и уйди.
– На первом уроке вы обещали вместо чтения лекций бросить меня в воду потому я поехал вместе
– Как всегда, у молодых виноват кто-то другой. Вспомни, кто сразу согласился с предложением поехать в собор? Кто смотрел на меня взглядом голодного щенка? И что ты начал бы думать про меня в случае запрета? Учись принимать на себя ответственность за собственные решения. Я не имею ни времени, ни желания тебя воспитывать. Достаточно того, что собираюсь хоть чему-то научить. Остальное ты сам, всё сам.
– Я понимаю. Но можно в следующий раз меня хотя бы предупредить?
– То есть ты остаёшься и надеешься, что будет следующий раз?
– Конечно, остаюсь! Патер Бенедикт о вас так много хорошего наговорил. Он сказал, что мне сказочно повезло с таким учителем.
– Лестно. А ты знаешь, что патер – иезуит?
– Нет, но…
– А кто такие иезуиты? Для чего был организован этот орден? Чем они занимались, пока их не распустили? Почему орден восстановлен и чем он занимается сейчас? Отвыкай видеть только видимое. Научись анализировать и понимать скрытые мотивы. Например, для католической церкви, а тем более для иезуита, ты обычный еретик. Но тебе показали закрытое даже для паствы. Зачем? Какая от этого может быть выгода? Для всей Церкви или для конкретного духовного лица? Если ты считаешь, что это сделано по доброте душевной или из-за хорошего отношения к впервые увиденному молодому человеку то ты показываешь невероятную детскую наивность.
– Наверное, вы правы. Я сейчас вспомнил: нас не представляли, но, приглашая, он назвал меня «юным Толи», то есть знал мою фамилию. А откуда?
– Браво! Ты вдруг начал думать и сделал правильный вывод. Продолжай размышлять и дальше.
– Так чего церковник от меня хотел?
– Понятия не имею! Но сразу предположу несколько мотивов. Заполучить в лоно церкви грешную душу. Завербовать шпиона в ближайшем окружении медиума. В недалёком будущем взять под крыло нового медиума. Тебе этого мало? Я могу придумать ещё несколько аргументов, но лучше назови мне их сам. Не сейчас! На следующем уроке. А перед тем сходи в библиотеку и почитай про орден святого Игнатия.
– Но тогда почему вы сотрудничаете с ними?
– С кем ещё мне сотрудничать? Церковь за столетия накопила многие знания. Правда, делится ими скупо и только с достойными. Такими немногими, как я. Кое-что другое там тоже можно получить. Например, за вчерашнего одержимого я попросил индульгенцию для своего клиента.
– А разве она помогает после смерти?
– Понятия не имею! Я же сам за кромкой не был. Но если клиент хочет и, главное, имеет возможность заплатить, то почему бы не добыть для него просимое?
– Как-то это…
– Цинично? Возможно. Но клиент сам попросил отпущение грехов, и никто ему не обещал, что церковный документ поможет в посмертии. Впрочем, открою небольшой секрет: у меня самого есть индульгенция с отпущением всех прошлых и будущих грехов. И это не обычная бумажка с современной красной печатью, а именная папская булла, написанная, как положено, на пергаменте из недублёной сыромятной кожи, со свинцовой печатью, прикреплённой к документу красной и жёлтой бечевой из натурального шёлка. Не уверен, что она поможет, грехов на мне больше, чем блох на бродячей собаке, но уж точно и не повредит.