Медиум
Шрифт:
– Джек, ты про что? Про Луци?
– Да. Готов выслушать? Или хочешь остаться в счастливом неведении?
– Говори, раз уж начал.
– Твоя жена Лукреция действительно отравила тебя. Я сначала не слишком в это верил – уж больно оно просто выглядит. Всё на виду: у неё есть мотив, она лично дала тебе пилюлю, полиции о витаминах тоже она рассказала. Как-то сразу дело становится понятным, в жизни так редко бывает. Это лишь моё мнение.
– В жизни всякое случается. Но ты продолжай.
– Детектив тебе рассказал про доктора, который выписал витамины, про аптекаря,
А я вдруг подумал: ведь твою вдову опознали только по одной особой примете – алой бабочке на запястье. А если её набила другая женщина?
– Джек! Ты молодец! Зануда, конечно, но правильный.
– Словом, нанял хорошее детективное агентство, они опросили всех китайских татуировщиков в городе и выяснили, что никто не набивал сорокалетней женщине похожую татушку. Решил было зайти от яда, поискать производителя, и мне вспомнилось имя твоей жены – Лукреция. А ведь когда-то гремела другая Лукреция – Борджиа, красивейшая, кстати сказать, женщина и, по слухам, талантливая отравительница. Она долго разводилась с первым мужем, но имела утешителя-любовника. Решил направить детективов поискать сердечного дружка.
– Люци мне с кем-то изменила?
– Скорее она изменила ему с тобой. Ты думал, что отбил подругу у импресарио? Нет! Парочка продолжала встречаться все эти годы. Сыщики проверили любовника и нашли, у кого тот заказал яд. Здесь ты оказался прав: изготовитель ничего не знал о тебе. Далее просто: жена получила яд от любовника, и вскоре муж скоропостижно скончался.
– Она изменяла мне со своим импресарио? С этим поганцем Таффи? Люци же уверяла, что он по мальчикам!
– Не могу никак комментировать – этот нюанс не расследовался. Но уже меньше чем через месяц пара узаконит свои отношения. Они хотели было сразу, но священник запретил – сказал, что хоть крошечную толику приличия надо изобразить, подождать хотя бы сорок дней после похорон мужа.
– Джек, ты меня поразил. Сколько же стоило это расследование?
– Денег в твоём саквояже хватило, даже осталось на другие дела.
– Нельсон… Ведь ты меня не обманываешь?
– А какой мне смысл? Хочешь увидеть отчёты?
– Ты знаешь?.. Пожалуй… Нет! А я ведь любил Люци. Ты не поверишь, очень сильно любил. Знал, что Лукреция – милая глупышка, а про измену даже не подозревал. Считал, если чего случится, она, по своему обыкновению, сама проболтается.
– Извини, Билли, что расстроил, но не хотел оставаться у тебя в должниках.
– Понимаешь, я легко обманывал кого угодно, но даже подумать не мог, что сам окажусь лохом, да ещё и рогоносцем. Знаешь, после такого мне оставаться здесь не хочется. Вот сейчас думаю: вдруг есть что-то в религии? Ты видел, как новенький ушёл? Быстро и с радостью. Может, и мне так? Как считаешь?
– Ничего не могу сказать. Я за кромкой не был, потому советовать не берусь.
– Тебя понял. Интересно, если жену прощу, хоть сколько-нибудь грехов мне спишется? И за панихиды, может, тоже? На седьмой день было, на тридцатый будет. Джек, у тебя вроде есть связи в соборе, сходи туда, похлопочи, спроси, что можно сделать. На День Всех
– Знакомые есть. Но что делать, никто не скажет.
– Оно наверное… Исповедоваться перед смертью мне не пришлось, но как-то же отпустить грехи можно? Джек, ты же умный, придумай что-нибудь. Наверняка есть какой-нибудь способ?
– Способ? Есть, как не быть. Каждый католик может просить индульгенцию не только для себя, но и для умершего.
– Ты гений! Как оно работает?
– Заслуги Христа, Богородицы и святых перед Богом образовали сокровищницу добрых дел для раздачи из неё благодати достойным. Апостол Пётр и его наместники являются хранителями накопленного сокровища. Церковь распределяет плоды искупления и раздаёт удовлетворения из сокровищницы заслуг Христа.
– А как можно получить индульгенцию?
– За заслуги, друг мой, только за заслуги. Вот у меня, например, за особые заслуги перед Церковью скопилось три индульгенции для умерших с пробелами вместо имён. Тебе это интересно?
– То есть если вписать моё имя, то все грехи с меня спишутся?
– Да. Если вписать твоё настоящее имя.
– Но, зная моё настоящее имя, ты можешь заставить делать меня всё, что тебе будет угодно? Мне сосед по кладбищу говорил, что его называть нельзя.
– Тебя нельзя заставить делать «всё что угодно». Ты же ничего не умеешь. А твой сосед прав: зная истинное имя покойного, я получаю почти абсолютную власть над духом. Так что подумай, Гримальди Амедео Франческо Мария Алессандро, стоит ли тебе его называть?
– Как ты узнал, Джек?!
– Есть способы.
– Тогда почему…
– Почему не пользовался властью над тобой? Хотя бы потому, что сотрудничать проще и честнее, чем насильно выдавливать информацию. Например, если не спрошу прямо, ты о чём-то можешь умолчать.
– Ты меня уделал, Джек. Доставай блокнот. Записывай.
– Нам удалось узнать, что некий Арапчик умер больше десяти лет назад от несчастного случая, возможно, из-за падения с высоты. Документального подтверждения нет, но источник заслуживает доверия.
– Эмиль, проверяли?
– В бумажник была подложена женская фотография тех времён. Медиум сразу определил, что она не имеет отношения к покойнику. Это косвенно подтверждает достоверность полученных сведений. За подкладкой очечника действительно нашлась надпись. Она оказалась номером телефона адвоката, оказывавшего юридическую помощь уголовникам.
– Его опросили?
– Конечно. Хотя защитник преступников удалился от дел, но за деньги согласился поделиться информацией. Вспомнил, что Арапчик – второе прозвище некоего Сандро Оливьери, он же Сандро Коротыш. Два привода в полицию, оба раза адвокат вносил за него залог. Третий раз Оливьери был задержан на месте преступления. Ничего особенного – попытка кражи нескольких картин из домашней коллекции. Сбежал из полицейского участка.
– Прямо из участка?
– Это значительно проще, чем из тюрьмы. Возможно, дал взятку кому-то из полицейских. С тех пор с адвокатом больше не контактировал.