Медленное угасание

Лейн Эндрю

Желая проверить свою догадку, он сунул руку под одеяло и нащупал бедро. Судя по тому, какие изгибы он ощутил под своими пальцами, обладательница бедра лежала спиной к Рису. Он мягко погладил его.

Бедро было таким же тёплым, как у Гвен, и по форме оно было похоже на бедро Гвен, но слишком много времени прошло с тех пор, как Рис спал в одной постели с кем-то другим, чтобы помнить, отличаются девушки в постели чем-нибудь друг от друга, или они все одинаковые. Он хотел повернуть эту девушку – кем бы она ни была – так, чтобы увидеть её лицо, но, если это была Люси, он не хотел этого знать.

Это могло бы привести ко всевозможным неприятностям.

Он снова погладил бедро. Появившаяся словно ниоткуда маленькая рука сжала его пальцы.

— Я устала, — произнёс сонный голос. — Поздно пришла. Хочу спать.

Ощущение облегчения окатило его, словно водопад. Это была Гвен! Слава Богу, это была Гвен. Это означало, что Люси спит на диване. И, поскольку сегодня суббота, ему не нужно вставать и идти на работу. Бог был у себя на небесах, и всё в мире было прекрасно.

Он выскользнул из-под одеяла, стараясь не разбудить Гвен, и надел свой старый облезлый халат. Это было не то, в чём он хотел бы, чтобы его видела Люси, но он не хотел привычно разгуливать по квартире голым, пока она живёт с ними. Это могло бы быть опасно. Он осторожно приоткрыл дверь и выглянул.

В гостиной было темно, но тонкий луч света, пробивавшийся сквозь щель между занавесками, освещал диван. На диване было постелено двуспальное одеяло, так, что одна его половина лежала на подушках, а вторая была сложена и прикрывала тело лежащей Люси. Из-под одеяла виднелись лишь спутанные чёрные волосы и кусочек бледного лба. Она всё ещё страдала от шока, который перенесла накануне; она всё ещё переживала ту странную попытку похищения. Та примитивная и бессовестная часть его задумалась, как Люси выглядит под одеялом; были ли на ней трусики и футболка, или она спала голой? Теперь, когда она сбросила так много веса, как её тело выглядело без одежды? Каковы были шансы на то, что она повернётся, одеяло сползёт, и он сможет увидеть её обнажённую спину и задницу? И действительно ли её грудь выглядит так феноменально вблизи?

Он быстро переключил мысли на другую тему. Пройдя мимо дивана, он направился на кухню, вытащил две кружки, сполоснул металлическую чашу кофеварки, взял молотый кофе из морозильника, где они хранили его по настоянию Гвен, и насыпал три полных ложки в загрузочный лоток кофе-машины. «Натуральный хинный кофе», — было написано на пакете. Рис понятия не имел, хороший это кофе или нет, но на вкус он был крепким и насыщенным. Кофе медленно капал в чашу, распространяя великолепный аромат, тёмный, сложный, острый. Рис чувствовал, что с каждым вдохом всё больше просыпается.

Он нацедил чашку себе и ещё одну – для Люси, добавив туда молока из коробки в холодильнике и стараясь, чтобы винные бутылки на дверце – опустевшие после прошлой ночи – не зазвенели, когда он закрывал холодильник. Судя по голосу Гвен, ей нужно было выспаться; он всегда сможет подогреть для неё чашку кофе в микроволновке позднее. Должно быть, она вернулась домой только на рассвете, хотя в последнее время это стало чем-то само собой разумеющимся. Чем бы ни был этот Торчвуд, он пожирал её. Сводил с ума. Она никогда раньше не работала так упорно, ни на одном из своих полицейских дел.

Или,

может быть, это была не работа. Может быть, это был её загадочный босс.

Джек. Это имя она упоминала время от времени. Может быть, он чем-то её притягивал.

Рис принёс кофе Люси в комнату. Нагнувшись, он поставил чашку на журнальный столик достаточно близко, чтобы она могла до неё дотянуться, но достаточно далеко для того, чтобы случайно её перевернуть. Со своего места он мог видеть её одежду, сложенную аккуратной стопкой на полу. Джинсы. Блузка. Чёрный кружевной лифчик, с застёжкой спереди, на косточках. Рис не мог судить о его размере, но от одного вида этого предмета ему стало жарко. Ещё там была пара кед, скромно приткнувшихся рядом с одеждой. Рис всегда считал кеды большими и неуклюжими, но эти были маленькими, с розовыми и серебристыми вставками. В них было что-то такое невинное, такое девичье, что он почувствовал, как у него перехватило дыхание. Он никогда не замечал, чтобы Люси носила эти кеды. Он так много не замечал в Люси.

— Доброе утро, — послышался голос. Он поднял взгляд, испуганный, смущённый. Лицо Люси было приблизительно в двух футах от него. Она немного приподнялась на диване, так, что одеяло соскользнуло с её плеч до самых бёдер. Глубокие тени делали её тело более эротичным, более загадочным. Он почувствовал, как у него замерло сердце.

— Вот кофе, — сказал он, запинаясь. — Я приготовлю завтрак.

— Я жутко хочу есть, — сказала она.

— Что ты хочешь съесть?

Она улыбнулась, сонно и с намёком.

— Тебя?

— Или бекон, — быстро произнёс Рис. — Бекон и яйца, ты не против? Люси надулась, глядя на Риса из-под опущенных ресниц.

— Если это всё, что ты можешь мне предложить. — Она завернулась в одеяло, выпрямившись на диване, внезапно переключившись с чувственности на практичность, что, как заметил Рис, умели делать только женщины. — И можно мне побольше этого? С тостом? Рис уже собирался выпрямиться, когда вдруг заметил на столике тарелку, которой вечером там не было. Судя по липким потёкам на краях, там было мороженое. Внезапная боль сковала его желудок, как будто кто-то сжал его в кулак и перекрутил. Мороженое.

Сладкое и холодное, тающее у него во рту и стекающее в горло.

Люси уловила его взгляд и по-своему истолковала его мысли.

— Прости, — сказала она. — Я проснулась среди ночи и почувствовала, что мне нужно перекусить. Надеюсь, ты не против...

— Всё в порядке, — сказал он. — Я просто задумался, считается ли мороженое завтраком.

— На самом деле... — Люси играла краем одеяла. — Думаю, я его всё съела.

— Никаких проблем – я всегда могу пойти в супермаркет и купить ещё.

— Хорошо, что тебе не понадобилось в туалет или ещё куда-нибудь, пока я ела мороженое, — сказала она, улыбаясь Рису. — Я совершенно забыла, где нахожусь, так что оказалась у холодильника голая и ела мороженое прямо из коробки.

Образ Люси, чьё красивое тело освещалось лампочкой на дверце холодильника, Люси, слизывающей мороженое с губ, поразил воображение Риса.

— Я... я сейчас приготовлю тебе тост, — выдохнул он.

— Какие планы на сегодня? — крикнул он из кухни, засовывая кусок хлеба в тостер.