Медленный солнечный ветер
Шрифт:
— Ну, раз проверял, тогда садитесь.
Рядом с водителем как раз оказалось ровно два свободных места. Дарко уселся рядом со своим знакомым, а Димитрии пришлось разместиться у окна. В салоне дико воняло машинным маслом, а еще девушке приходилось тесно прижиматься к двери и своему соседу. Даже несмотря на то, что она была очень компактной, места все равно было крайне мало.
В грузовике больше никого, кроме Зорко, не было. Сзади громыхал пустой кузов, а водитель, зажав в зубах сигарету, стал неторопливо курить, и к отвратительному
Но Димитрии было не привыкать. В школьные годы она как самая отвязная девчонка курила временами, когда соседским парням, с которыми она водилась, удавалось достать несколько сигарет, которые бережно раскуривали на всех.
— Можно? — Димитрия впервые заговорила с молодым человеком; голос у нее от волнения немного дрожал.
— Что? — Зорко в непонимании округлил глаза, и из его приоткрытого рта едва не вывалилась сигарета. И только поняв, что же хотела девушка, он с сомнением протянул ей еще одну сигарету и зажигалку из нагрудного кармана комбинезона бежевого цвета.
Удивленный Дарко приподнял брови. Маленькая хрупкая Димитрия никак не вязалась у него с сигаретами, но вот он вспомнил про то, как она рассказывала, что хотела сделать татуировку, и ухмыльнулся.
Это была еще та девчонка, а?
Глава седьмая
За грязными мутными стеклами простиралось такое же грязное и ухабистое дорожное полотно. Димитрия бесцельно наблюдала за проплывающими мимо пустотами, больше напоминающими заброшенные и неухоженные кладбища. Димитрия отвернулась от окна. По сути, это и были самые что ни на есть настоящие кладбища.
— Ну, рассказывай, — произнес Зорко сквозь стиснутые зубы, между которыми была крепко зажата дымящаяся сигарета. Трудно уже было сосчитать, какая именно по счету. Зорко курил как паровоз — казалось, для него это было вполне обычное дело.
— Что рассказывать? — спокойно откликнулся Дарко, даже не взглянув на друга.
— Ты, что, за дурака меня держишь, братишка? — Зорко чуть сигаретным дымом не подавился. — Ты думаешь, я тут каждый день встречаю старого знакомого да еще в придачу с миловидной девкой?
Димитрия сделала вид, будто ничего не слышала. Она просто закрыла глаза, пытаясь отрешиться от всего земного, но слова с нарочно громким эхом отдавались у нее в голове.
— Девка, как ты выразился, Зорко, моя. И даже не думай. — Тон Дарко был даже излишне резок, будто Димитрия была его собственностью, а Зорко как раз на нее покушался.
— Все-все, Дарко, — Зорко примирительно поднял в верх грязные ладони, на мгновение оторвав их от руля. — Ты меня раскусил. Девушка твоя, я понял-понял.
— Вот так-то лучше.
Бросив на солдата заинтересованный взгляд, Зорко шумно сглотнул. Его действительно удивила невозмутимость, с которой Дарко сидел в его грузовике. Если бы у Зорко были на то полномочия, он тут же бы вручил ему премию "Человек с каменным лицом".
— Хорошо. —
Димитрия помедлила, раздумывая о том, стоит ли ей отвечать и не влетит ли ей за это потом от Дарко. Спустя мгновение она коротко бросила:
— В Сараево.
Все коротко и ясно.
— И как же тебе удалось растопить его сердце? — Парень усмехнулся, как будто сказал что-то смешное, отчего его пилотка съехала набок.
Димитрия бросила взгляд полный мольбы в сторону своего спутника, но тот, как назло, невозмутимо смотрел куда-то вперед. Ну и черт с тобой, подумала Димитрия и выдавила из себя что-то наподобие удивленной улыбки. Ей уже начинала нравиться эта игра.
— Дарко был очень добр ко мне, — блефовала она. — Я сразу нашла в нем родственную душу.
Как уже успела понять Димитрия, Зорко был падок на разговоры. Если Дарко вовремя не вмешается, он выдаст ей множество весьма занятной информации. Зорко проглотил наживку, даже глазом не моргнув.
— Вот и я давно говорил ему, чтоб забыл свою черноглазую. А он все отмахивался. Так я уж боялся, что братишка мой сам в рыхлую бабу превратится. — Парень издал короткий смешок, стараясь не забывать при этом, что "рыхлая баба" как раз сидела справа от него и в любой момент могла врезать ему по носу.
Постепенно дорога становилась более ровной и спокойной, из чего Димитрия заключила, что они были уже на подходе к Белграду. В небе незаметно зажглась кособокая луна, накренившаяся так, что, казалось, вот-вот рухнет с неба, как комета. Она светила болезненным желтым светом, точно лампочка, готовая погаснуть. Отчего-то глядя на ночное светило, девушке хотелось закрыть глаза и отвернуться. Луна напоминала ей об одиночестве.
Сейчас она ехала в грузовике — каком-никаком, но в нем было тепло и уютно. Что же ей предстояло потом, она могла только гадать. Димитрия знала, что поезд, о котором говорил Дарко, пускался только для беженцев, то есть ей снова предстояло искупаться в этом море из голодных взглядов и холодных костлявых ладоней. Ей так и казалось, что они все время прикасаются к ней — шершавые, колючие. Люди превратились для нее из людей в ее самые страшные ночные кошмары.
— А как вы познакомились с Дарко? — спросила Димитрия после непродолжительной паузы. Если бы Дарко был так же разговорчив, как и Зорко, возможно, ей бы было не так скучно.
Зеленые глаза Зорко вмиг загорелись.
— Слеты Золотого вихря. Ну, знаешь, каждый туда рано или поздно попадает. Кстати, братишка, ты случайно не туда намылился?
Дарко коротко кивнул, подразумевая тем самым, что больше от него на данную тему ничего не добиться. Про себя Димитрия отметила, что в присутствии Зорко он еще менее разговорчив и еще более скрытен, чем когда они были только вдвоем.