Медное царство

Князева Виктория

– Убьет? Убьет ли? – только и рассмеялась царица.

И тут взошло солнце. Стрелой промчался красный всадник Ярополк, осадил коня у самых медных ворот и встал рядом с Иваном, изумленно наблюдая за странными событиями, творящимися у стен Медного царства.

– Убьет! Меня! – хохотала Рогнеда, рассыпая черные перья, не до конца сошедшие с рук, которые еще недавно были крыльями. – Да неужели вы, – она обвела безумным взором и медное войско и толпу горожан, собравшихся у ворот, – неужели вы все думали, что я настолько глупа?

Рогнеда, уперев руки в боки, хохотала, сверкала глазами

и встряхивала головой, да так, что толстые косы били ее по спине. А на западе тем временем гремел гром, надвигалось что-то огромное, земля дрожала под богатырской поступью. Сумеречное войско – страшное, темное полчище тенью наползало на Медное царство. Толпа отхлынула от ворот обратно, с криками и плачем спасались люди, прятались кто где – по подвалам и каморкам, на чердаках и в подполье. Воины обошли город с юга и остановились напротив медного войска, ожидая команды. Впереди, на сером, как дождь, коне ехал царь Еруслан, закутанный в черный плащ так, что видны были только глаза. Он лихо проскакал между двумя войсками и остановился напротив Рогнеды, которая улыбалась и протягивала ему руки.

– Здравствуй, Еруслан!

– Здравствуй, Рогнеда, – ответил он приглушенным голосом и, спешившись, привлек ее к себе, – как же я рад вновь видеть тебя!

– Сегодня день нашей славы, Еруслан, – с волнением проговорила она, – мы должны запомнить его! – И с этими словами Рогнеда обернулась к сумеречному войску: – День славы!

– Славы! – откликнулись воины хором. – Слава государю Еруслану!

Еруслан молча всем поклонился и, увидев царевича Пересвета, усмехаясь, крикнул ему:

– Что, Пересвет? Отчего не порадуешься ты вместе с матерью своей, прекрасной княжной Рогнедой?

– Нечему радоваться ныне, – понуро ответил Пересвет, все еще не понимая, что задумала царица, – коли суждено земле обагриться нынче горячей кровью – да будет так.

– Возлюбленный сын мой! – со смехом проговорила ему Рогнеда. – Сегодня мы с Ерусланом объединим наши силы! Мы уже связали наши державы узами дружбы, сегодня же, когда царь Елисей мертв, мы свяжем себя узами любви!

– Ложь! – вдруг неистово закричала Яга. – Царь Елисей жив!

– Увы, увы, – сокрушенно покачала головой Рогнеда, – мой несравненный супруг стал жертвой дворцового переворота. Слуги схватили его сонного, связали и бросили вниз с городской стены. Я покарала виновных смертью, но мой муж, великий царь Елисей, к тому времени уже скоропостижно скончался.

На этот раз не выдержал Пересвет:

– Ты убила его!

– Что ты, – улыбнулась Рогнеда, – неужто я могла бы поднять руку на своего любимого супруга и великого государя? Опомнись, сын!

– Я не сын тебе боле, – с горечью повторил Пересвет, – и я стыжусь того, что когда-то был на твоей стороне.

– Ну что ж, – усмехнулся Еруслан, – тем лучше для тебя. Значит, не твоими руками будет разрушено Медное царство и не твоими руками будут возведены стены великого града именем Студенец!

– Медное царство никогда не будет разрушено, – прорычал Пересвет, сжимая кулаки от ярости. – Не бывать темному граду на этой земле!

– Ой ли! – Еруслан рассмеялся. – Но кто помешает мне и моей прекрасной царице осуществить задуманное? Медное войско? Да, оно велико,

но и оно ничто по сравнению с моими чудо-богатырями. Яга? Она преисполнена ненависти и гнева, все ее помыслы были сосредоточены только на Елисее, она и жила только ради своей мести. Она не помощник тебе боле. Может быть, этот жалкий человек, ранивший мою бесценную Рогнеду и дерзко бросивший ей вызов посреди ее же владений? Но что может сделать такое ничтожество против сумеречного войска! А может быть, – тут Еруслан перешел на громкий шепот, – а может быть, ты? Может быть, ты, юнец, осмелишься противостоять мне? Ты, один-единственный?

– Он не один! – воскликнул Темнополк и сделал шаг вперед. – Я встану с ним плечо к плечу и буду биться с тобой до темной ночи, когда уже ни ты, ни кто-либо другой не сможет сравняться со мной в силе.

– Я буду с тобой, брат! – выступил Ярополк. – И в часы заката не будет воина, который сможет бросить мне вызов!

– И я с вами, братья, – раздался незнакомый голос, зычный и раскатистый.

На мгновение показалось, будто солнце спустилось на землю – до того яркий свет струился от одежды всадника на белом, как снег, коне.

– Святополк! – улыбнулся Пересвет. – И ты здесь?

– Здесь, – кивнул белый всадник, – когда братья мои в беде, не след оставаться в стороне. – Тут он грозно посмотрел на сумеречного владыку. – Что скажешь теперь, Еруслан? Кому равняться со мной при свете дня? Кто сравнится с нами, тремя вестовыми всадниками, которые будут оборонять родную державу от всякого зла?

Еруслан посмотрел на Рогнеду, та была изумлена не меньше его и что-то быстро шепнула ему на ухо. Он немного постоял, словно раздумывая, наконец, усмехнувшись, сказал, обращаясь к Пересвету:

– Твоя взяла, царевич. Мне не одолеть тебя без крови и сечи.

– Не одолеть, – ответил приободренный Пересвет, – кому, как не тебе, знать, что ныне наши силы равны!

– Равны, – задумчиво проговорил Еруслан и вдруг рявкнул: – Выбирайте поединщика!

– Поединщика! – хором подхватило сумеречное войско. – Поединщика для владыки Еруслана!

– Это что значит? – тихо шепнул Ваня на ухо Весте.

– Если силы равны, то по закону от каждого войска нужно выбрать по одному воину. Они должны будут сразиться, и тот из них, кто победит, решит исход войны. Войско побежденного воина должно будет отступить, – объяснила волчица.

– Поединщика, – повторил Еруслан и усмехнулся: – Или среди вас нет настоящих воинов?

В рядах медного войска произошло смятение. Воеводы, ротные, пешие, конные – никто не хотел брать на себя ответственность за исход войны. Большой прятался за среднего, средний за меньшего, а от меньшего и ответа нет. Наступила такая тишина, что слышно было, как, тихо шепчет царица Рогнеда что-то Еруслану на ухо и как усмехается Еруслан, покусывая черный ус.

Ваня оглядел войска, нашел взглядом Пересвета, но и Пересвет молчал. Темнополк, Елисей, Яга, Ярополк, Святополк – все стояли тихо, не показывая вида, что им страшно, но и не делая и шага вперед. Все боялись царя Еруслана. Иван посмотрел на Весту. Улыбнулся ей одними глазами и, выхватив меч из-за пояса ближайшего воина, смело выступил навстречу сумеречному владыке.