Медный Аспид

Вавилова Ксения

Топот.

Дверь распахнулась.

На пороге стояла Кайт, но такая, какой он её ни разу не видел. Волосы растрёпаны, на щеке мука, на предплечье полоса сажи, а в руках чугунок, который она скребёт щёткой.

— Я же говорю, открыто! — раздражённо выкрикнула она и, не приглашая войти, устремилась назад в тепло.

В доме пахло едой. Не так, как в ресторане, где изысканные блюда разлетаются по тарелкам страждущих. Не так, как в столовой, где один и тот же половник окунается в суп и компот. Не так,

как в доме, где он снимал комнаты и каждая семья готовила за закрытыми дверями.

Взмыленная Кайт разрывалась между кипящими кастрюлями, грязной посудой и чисткой овощей.

— Я не вовремя? — входя на кухню, спросил он.

— Как видите, — оставив жирный котелок, она бросилась мешать картофель, что из вареного рисковал превратиться в жареный.

— Хотел справиться о здоровье Зэвана.

— Хуже, чем хотелось бы, но лучше, чем ожидалось, — неопределённо отозвалась она и, переставив небольшую кастрюльку с печи на стол, принялась вылавливать яйца ложкой, бросая их в тарелку с водой.

— Как скоро он встанет на ноги? — снимая фартук с вешалки, Дэймос повесил на крючок пиджак и жилет.

— Дайте ему хотя бы неделю отлежаться, — мешая варево, она наконец заметила, что гость в фартуке закатывает рукава, и спросила: — Что это вы делаете?

— Насколько мне известно, у Каперса завтра дежурство, график сегодня переделали. Значит, обед вы устраиваете сегодня. Пальто мисс Лайронс в шкафу я не обнаружил, вероятнее всего, она уехала в город за продуктами.

— У нас традиция каждые выходные собираться и устраивать праздник живота, — пожала она плечами и тут же бросилась к печи, где из кастрюль принялась вытекать кипящая вода.

— Хочу помочь, — сказал Дэймос, вынимая ещё горячее яйцо из воды, стукнул о столешницу и принялся чистить. — В качестве благодарности за то, что позволили оставить Зэвана у вас.

— Тогда снимайте свою дорогущую рубашку, пока мы её не забрызгали. Наверху есть вещи Зара, переоденьтесь.

— Я могу готовить без рубашки.

— У меня нет на это времени, я ничего не успеваю! — вновь бросаясь к чугунку, крикнула она.

Интересно, это от печного жара у неё так щёки раскраснелись?

— Я могу остаться на обед? — на всякий случай уточнил Дэймос.

— Разумеется, не выгонять же вас после этого.

— Отлично, но сначала позвольте отлучиться. Хочу навестить Зэвана.

Она неопределённо махнула рукой, отпуская его, и вновь бросилась к печи.

Глава 29

Он лежал на кровати слабый, болезненно серый и пугающе тихий. На костлявом предплечье чернел номер, словно намеренно выставленный напоказ. Взгляд цеплялся за него, и как бы Дэймос ни отворачивался, въевшиеся в плоть цифры вновь оказывались перед глазами.

Заклеймённый с острова Арант не имел имени. Родившись, он получил номер и с тех пор отзывался

на него. Являясь относительно удачным результатом эксперимента без явных физических дефектов, он сумел пережить большинство своих братьев и сестёр уже на этапе отбраковки. Крепкое здоровье и выносливость помогли ему выжить в учебке Заклеймённых. Гибкий ум и терпение позволили стать Заклеймённым и не умереть от рук своих или на задании. Но крепкого тела и собранных по крупицам знаний недостаточно, чтобы пройти чистку.

Чистка вымывала из разума все посторонние мысли. Заклеймённый не мог лгать или утаивать что-либо от своих хозяев. Олень считал это абсолютной верностью и жестоко наказывал всякого, кто смел нарушить его стройную теорию.

Александр Кайт дал номеру имя. Дал номеру книги и собеседников. Дал номеру стимул жить и бороться за эту жизнь. Из всех, кто примкнул к Чёрному волку, Зэвану, пожалуй, приходилось сложнее прочих.

— Чего ты вздыхаешь? — разлепив сухие губы, спросил Зэван.

Веки раскрылись, и жёлтые с золотыми искрами глаза уставились на Дэймоса.

— Хм, так ты не сдох? — потирая щетинистый подбородок, ухмыльнулся он.

Смешок у Зэвана вышел тихим и задушенным, лишь уголки губ дёрнулись.

При встрече люди инстинктивно пытались приписать его необычную внешность к какой-нибудь из асовских народностей. Золотистый загар и острые черты лица делали его похожим на выходца северных регионов Скарры. Но вот острые лэртские уши и фридский хвост разрушали эту стройную теорию, оттого Олень подрезал их.

— Чего хмуришься? — устраиваясь поудобнее на белоснежных простынях, спросил Зэван. — У тебя, как у собаки, верхняя губа дёрнулась, словно вот-вот зарычишь.

— Да так, мысли всякие в голову лезут.

Тот кивнул и, взяв дрожащей от слабости рукой стакан воды, вздохнул.

— Ну, чего тебе надо? Ты ведь не по доброте душевной меня вытащил?

— Ты слышал что-нибудь о союзниках Ка… — невольно запнулся он. — Чёрного волка?

— Ничего хорошего, — осторожно отпивая, отозвался Зэван. — В последние месяцы их косят как траву. Я пытался держаться подальше от этого, но сам понимаешь. Приказ есть приказ.

— Кто-нибудь остался?

— Из тех, о ком я знал, никого.

Зэван увел взгляд в сторону, рассматривая хлопья снега, что собирались в небольшой сугроб за окном. Тяжело вздохнув, он с неохотой произнес:

— Боюсь, они добились своего. Будь Чёрный волк жив, он бы не допустил подобного.

— Он сам попросил меня организовать нападение для него и проконтролировать, чтобы ни Магистрат, ни Серые не заподозрили двойной игры, — сцепив руки в замок, Дэймос нахмурился. — Не мог он так глупо умереть. Быть может, он усомнился в своих союзниках и решил руками Серых устроить чистку?