Медный лоб
Шрифт:
Я выглянул из-за стены. Разбойничий лагерь спал, но в темноте по-прежнему, курились дымки костров, тлели огоньки не загашенных углей. За моей спиной потихоньку собиралась монастырская дружина.
– Твои готовы?
Настоятель со своим неизменным посохом стоял рядом.
– Готовы.
Я решил подстраховаться.
– Лучника сюда.
Мне кажется, не только меня интересовало, чем все это закончится.
– Заряжай!
Камнеметы, что стояли в двух шагах от стены взвели. Двое монахов, из тех, что покрепче, уложили каменные шары в ложку метателя.
– Долетят?
– Долетят. Не беспокойся, - уверенно сказал Энгель-Суфат.
– Тогда не будем откладывать...
Скрипнули зацепы, рычаги камнеметов щелкнули и два этих одновременных щелчка возвестили о том, что камни отправились вперед. Через мгновение за ними, разворачиваясь в воздухе, понеслось полотнище... Костры внизу пропали, загороженные им. Настоятель, наблюдавший за тем как сотканное за бог знает какую уйму времени дорогое полотно летит неизвестно куда, и неизвестно зачем, горестно вздохнул. Ему, разумеется, хотелось избавиться от разбойников, но жаль было переводить на это такой хороший товар, да и гарантий я ему никаких не дал....
Я похлопал его по плечу. Терпение. От него сейчас требовалось терпение, впрочем, как и от меня самого.
Камни долетели, и полотно опустилось, накрыв собой большую часть лагеря. Я начал считать про себя. Раз, два, три... Лагерь по-прежнему заливала темнота. Неужели не получилось?
– Лучник...
Лучник, что стоял рядом со мной с луком и зажженной стрелой наготове, напрягся, готовый послать её, чтоб поджечь наш подарок врагам, но обошлось. Сперва в одном, потом в другом, а потом как-то разом все полотнище, накрывшее чужой лагерь вспыхнуло. Яркое пламя разбежалось во все стороны, превращая лагерь в ад. Сразу стало видно, как под горящим полотном дергаются человеческие фигурки, стараясь выбраться из огня.
– Стрелы!
Все тридцать человек, что прятались за зубцами, подняли луки. Тетивы тренькнули, опуская на волю тридцать смертей. Раз за разом, пока тулы не освободились, тренькали луки, обрывая чьи- то жизни в лагере за крепостной стеной. Там что-то трещало, кричали люди. В бушующем пламени метались тени.
Пока местные стреляли, я смотрел на пожарище. Отчего-то оно напомнило мне город, залитый огнями рекламы. Я грустно улыбнулся. Хороша реклама... Увижу ли еще?
– Вперед!
Ворота заскрипели, распахиваясь навстречу пламени, и дружина, молча, злобными волками, бросилась вперед.
Темнота, перемешанная со страхом, стала нашими союзниками.
Пятеро последних бежали безоружными, хотя основная надежда у меня была именно на них. Каждый из избранных как мог осторожно и аккуратно тащил по два ведра горючей смеси. Огнеметы тут еще не изобрели, а значит, приходилось применять смекалку. Там где огня окажется недостаточно, они добавят.
В полминуты мы добежали до границы пламени. Запах керосина тут висел такой плотный, что казалось еще чуть и сам воздух вспыхнет обжигающим пламенем.
Огонь тут уже
"А ты хитрый!" - прозвучало у меня в голове с явно уважительной интонацией.
"Нашлось время на нас?"
"Нашлось", - ничуть не смущаясь моей язвительности ответил Бог.
"Чем глядеть просто так, помог бы лучше...".
"Ничего, ничего... Вы и сами недурно справляетесь".
Но разговора дальше не получилось. Молчавшие до этого мгновения замковые дружинники заорали и принялись рубить врагов.
Погубить всех не вышло, так оно и было понятно, что не получится, но сейчас перед нами стоял не воинский отряд, сплоченный дисциплиной и страхом перед командиром, а просто толпа испуганных людей. Огня ведь боятся не только звери, а тем более если пламя вокруг и выхода из него не видно.
А сейчас главное - успеть! Разгромить их испуганных, беспомощных, ничего не понимающих...
Но первые минуты ошеломления во вражеском лагере прошли. Люди поняли, что на кону стоит жизнь и приготовились защищать её.
Там достаточно быстро стали появляться личности начавшие организовывать испуганную толпу. Вот эти были мне особенно интересны. Мне пришлось поработать снайпером. Братия рубила мечущихся разбойников, а я гасил намечавшиеся очаги сопротивления. Вот кто-то черный на фоне огня размахивает мечом, выкрикивает команды, выправляя положения. К ногтю его! Один выстрел - готов. На следующего я потратил целых две пульки, но оно того стоило...
В те места, куда не успевал прибежать я, в те, где начинали сопротивляться, я посылал метателей ведер. Невидимая в свете пожара наша посылка влетала туда, где разбойники думали о чем- то еще, кроме спасения собственных жизней. Смесь загоралась еще в воздухе, и двух огненных плевков хватило, чтоб там заорали:
– Дракон! Они привели дракона!
Рядом заревел Парликап, добавляя вражьим крикам правдоподобности. Не хуже дракона ревел!
Его меч взлетал и падал вниз, круша доспехи и тела. Треск, рев пламени, куски тел, горящее дерево.
Чуть в стороне от общего пожара, там, где ярко полыхал какой-то уж очень затейливый шатер, копошилось несколько силуэтов. Я может быть и внимания на них не обратил бы, то там заржали кони. Кто-то тут хотел не драки, а спасения.
– Лошади!
– крикнул я Парликапу.
– Лошадей берем!
За побоищем наверняка наблюдал настоятель, однако его доброе отношение к нам я лучше прямо сейчас променяю на несколько лошадей. От нас уже мало что зависело. Битву мы, можно сказать, уже выиграли - враги бежали, и никто не помышлял о сопротивлении, потому мы рванули туда, предоставив храмовой дружине возможность самой отличиться на глазах своего начальства и добить остатки осаждавших.
Трое бросились нам на встречу, а несколько верховых рванули в темноту. Стрелять я побоялся - не хватало еще подранить лошадь, так, что приходилось надеяться только на собственную меткость да на палку в руках.