Медовый месяц под прицелом
Шрифт:
— Тогда до встречи.
— Пока. Сами выберетесь?
— Да, конечно.
Никита взял меня за руку, и мы направились к выходу.
— Не забудьте пригласить меня на свадьбу, — услышали мы вдогонку голос «папы».
— Ага, разбежались… — зло проговорил вполголоса Никита.
При выходе из дома мы снова встретились с Вовчиком, который, увидев меня, шарахнулся в сторону.
— Надо же, как ты его напугала, — улыбнулся Никита.
— Да, я его с приятелями неплохо отделала.
— А почему
— Потому что мы с Егором договорились: это будет наша маленькая тайна. Он боялся, что ты будешь сильно на него ругаться, когда узнаешь, что он не хотел меня слушаться и пытался сбежать от меня во время прогулки.
— И как далеко ему удалось убежать?
— Метров на двадцать. Он уговорил меня купить ему мороженое, и пока я расплачивалась с продавщицей, Егор дал деру. А тут как раз машина, и из нее полезли «папины» гориллы.
— И ты их тоже раскидала, как тех троих, которые нас встретили сегодня утром.
— Да, все было примерно так. Егор был очень напуган. Его всего трясло.
— Но зато тут есть и положительный момент, — улыбнулся Никита.
— Какой же?
— Я так понимаю, что именно после этого происшествия мой сын понял, что ты — тетка что надо.
— Ты все правильно понял, — улыбнулась я ему в ответ.
Никита резким движением притянул меня к себе и поцеловал. Но поцелуй не был похож на те поцелуйчики, которыми он одаривал меня в присутствии Арефьева.
— Эй, ты чего? — отстранилась я от Никиты. — На нас кто-то смотрит?
— А ты целуешься только в присутствии посторонних? — вопросом на вопрос ответил Никита.
— Нет, просто я думала, что наш спектакль уже окончен, занавес опущен, актеры разбрелись по домам.
— Да, все, кроме нас, разошлись, а мы никак не хотим расставаться. Разве не так?
Никита поцеловал меня еще раз, чтобы я не сомневалась, что он играть еще не прекратил.
Я не сопротивлялась, мне нравилось с ним целоваться. Иногда можно и даже нужно совмещать приятное с полезным.
Когда мы возвращались в город, начался ливень. Он пошел стеной, и стало совершенно ничего не видно на дороге, поэтому я решила остановить машину на обочине. Торопиться нам было некуда. А такие ливни долго не длятся, поэтому можно было и переждать.
— Ты любишь дождь? — спросил меня Никита.
— Да, очень. Особенно после жаркого дня. У меня как будто открывается второе дыхание.
— Я тоже люблю дождь. Только я не люблю под него попадать. Мне нравится сидеть дома и смотреть, как капельки, превращаясь на стеклах в змейки, танцуя, сбегают вниз.
Я была поражена, услышав такое из уст Никиты. Нет, меня нисколько не удивила его любовь к дождю, мне не казалось странным и то, что во время дождя, в отличие от меня,
— Никита, а я смотрю, ты поэт…
— Да есть немного.
— Что, правда? — удивилась я.
— В юности я этим частенько баловался. Именно на мои стихи и клюнула моя бывшая жена. Я был единственным на курсе, кто мог писать стихи.
— А ты где учился?
— В юридическом.
— Интересная у тебя жизнь, Никита. Учился в «юрике», работал на автомойке, а сейчас — ресторанный магнат. А почему ты не стал работать по специальности?
— Меня эта профессия разочаровала. Когда ты — профессиональный юрист, то люди для тебя не больше чем материал. Я поработал немного в одной юридической консультации и понял, что становлюсь сухарем. И ушел оттуда. Решил начать свое дело. Открыл кафе, потом стал расширяться. Затем появился Арефьев. Он мне очень сильно помог тогда. Егору было только два года, жена уже сбежала, я хватался за голову и не знал, с чего начать и что делать. Вот тут и появился «папа», взяв большую часть забот на себя.
— А теперь требует благодарности?
— Да, только он это делает слишком настойчиво и нагло. Я предлагал ему войти в долю, но он отказался.
— Почему?
— Потому что ему так выгоднее. Понимаешь, он не имеет дел ни с налоговой, ни с санэпидемстанцией. Его не волнует, как идут дела. Но я при любом раскладе должен отстегивать ему по десять тысяч за месяц.
— Баксов? — удивилась я.
— Конечно, рубли в наших расчетах не котируются.
— А ему десять тысяч баксов не много?
— Говорит, что нет.
— Но куда ему столько?!
— Тебе же понравилась дорога, которая ведет к его дому. А картины, а дом… Все это очень дорого стоит.
— Давай его ограбим, — в шутливом тоне предложила я.
— Поверь мне, Женечка, ты далеко не первая, кто это предлагает.
Дождь пошел на убыль. Капли били по крыше все слабее и слабее. Я открыла окно, и из него повеяло свежестью. Я завела «жука», и мы полетели.
До Тарасова мы добрались намного быстрее, чем когда ехали к Арефьеву. Я уже не раз замечала, что обратная дорога кажется короче и быстрее.
— Мы сейчас к тете Миле? — поинтересовалась я у Никиты.
— Да, думаю, что туда. Женя, а ты есть не хочешь?
— Ты голодный?
— Если честно, то очень. Насколько я помню, в последний раз мы ели у твоей тети. Это было часа четыре назад.
— Мы куда-нибудь заедем или сразу к тете?
— Знаешь, поехали в мой любимый ресторан. Я думаю, что тебя не сильно удивит, если я скажу, что этот храм кулинарии принадлежит мне.
— На меньшее я бы и не согласилась. Говори, куда ехать.