Медовый месяц в улье. Толбойз
Шрифт:
– Да – чтобы сделать вам приятное. Подвергнуть вас перекрестному допросу будет одно удовольствие. Если придумаете какие-нибудь неудобные для себя вопросы – дайте знать. А теперь уходите. Я старый стал, мне пора в постель.
– Ну вот и все, – сказал Питер. Они стояли на тротуаре, слегка дрожа от холода. Было почти три часа ночи, ветер обжигал. – Что теперь? Ищем гостиницу?
(Какой тут правильный ответ? Вид у него был одновременно усталый и беспокойный – в таком состоянии почти любой ответ будет неправильным.) Она решила рискнуть:
– Далеко ли до поместья Денверов?
– Чуть больше девяноста миль, скажем, девяносто пять. Хочешь поехать прямо сейчас? Можем взять машину, к половине четвертого уже выедем из Лондона. Обещаю не гнать, ты сможешь поспать в дороге.
Чудесным
– Да, поедем.
Они поймали такси. Питер назвал адрес гаража, где оставил машину, и они покатили по безмолвным улицам.
– Где Бантер?
– Поехал поездом, чтобы сообщить, что мы можем немного припоздниться.
– А твоя мама не будет против?
– Нет. Она меня сорок пять лет знает.
– А мораль отсюда такова, —
сказала Герцогиня… [318]
И снова Большой северный тракт, миля за милей, через Хатфилд, Стивенидж, Балдок, Бигглсуэйд, на северо-восток до границы Хартфордшира. Той же дорогой они ехали четыре дня назад, а сзади сидел Бантер, а под ногами у него лежали две с половиной дюжины портвейна, завернутые в одеяло. Гарриет почувствовала, что засыпает. Однажды Питер дотронулся до ее руки со словами: “Вот поворот на Пэгфорд”. Хантингдон, Чаттерис, Марч – еще севернее и восточнее, и ветер с горького северного моря все резче дует по широкой равнине, и впереди в холодном небе встает серый отсвет, возвещающий зарю.
316
Denver Ducis – так переводится на латынь название деревни, где на ходится поместье Уимзи. Буквально: “Герцогский Денвер” (Duke’s Denver).
317
Это окончание Иисусовой молитвы, известной нам как “Отче наш”: “Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь”. Мф. 6:9–13.
318
Перевод с англ. Н. Демуровой, с изменениями.
– Где мы сейчас?
– Въезжаем в Даунхэм-Маркет. Только что проехали Денвер – настоящий Денвер. До поместья Денвера еще около пятнадцати миль.
Машина проскочила сквозь город и повернула прямо на восток.
– Сколько времени?
– Начало седьмого. Я старался ехать в среднем тридцать пять.
Теперь Топь была у них за спиной, и местность становилась более лесистой. Когда взошло солнце, они скользнули в крошечную деревушку с церковью, и часы на башне пробили четверть.
– Denver Ducis, – сказал Питер. – Он медленно пустил машину по узкой улице. По освещенным окнам было видно, в каких домах мужчины и женщины поднимаются на раннюю работу. Из одних ворот вышел мужчина, пригляделся к машине и дотронулся до шляпы. Питер ответил на приветствие. Теперь они уже выехали из деревни и мчались вдоль низкой стены, над которой нависали высокие лесные деревья.
– Вдовий дом с другой стороны, – сказал Питер. – Быстрее ехать через парк.
Они въехали в высокие ворота. В рассветных сумерках виднелись сидящие на столбах каменные звери с гербовыми щитами в лапах. При звуках клаксона из сторожки у ворот выбежал мужчина в рубашке, и ворота закрылись.
– С добрым утром, Дженкинс, – сказал Питер, остановив машину. – Простите, что бужу вас так рано.
– Не извиняйтесь, милорд. – Сторож обернулся и крикнул через плечо: – Мать! Тут его светлость!
Он был немолод и говорил с фамильярностью старого слуги.
– Мы вас ждали в любой момент, и чем раньше, тем для нас лучше. Это ведь наша новая ее светлость?
– В точку, Дженкинс.
Кутаясь в шаль и приседая,
– Разве так, милорд, надо вводить невесту в дом? – с упреком спросил Дженкинс. – Мы во вторник в вашу честь в колокола звонили, а к приезду собирались вас встретить как положено.
– Я знаю, знаю, – сказал Питер. – Но я ведь с детства ничего не мог сделать как положено. Кстати о детях: как мальчики?
– Мальчики хоть куда, спасибо, милорд. Билл на той неделе получил сержантские нашивки.
– Удачи ему, – с чувством произнес Питер. Он выжал сцепление, и они двинулись по широкой буковой аллее.
– От ваших ворот до дверей, кажется, миля?
– Около того.
– А оленей вы в парке держите?
– Держим.
– А павлинов на галерее?
– Боюсь, что да. Все как в книжках.
В дальнем конце аллеи вырисовывался большой дом, против солнца казавшийся серым, – длинный палладианский фасад со спящими окнами, а за ним трубы, башенки, беспорядочно расположенные крылья – странные, прихотливые побеги архитектурной фантазии.
– Он не очень старый, – извиняющимся тоном сказал Питер, когда они свернули, оставив дом слева. – Не раньше королевы Елизаветы. Ни донжона, ни рва. Замок рухнул много лет назад, за что ему спасибо. Но начиная с того времени у нас представлены образцы всех худших стилей и парочка лучших. А уж Вдовий дом – это безупречный Иниго Джонс [319] .
319
Иниго Джонс – английский архитектор, художник, дизайнер и сценограф первой половины XVII века, считается родоначальником английской архитектурной традиции.
Гарриет, сонно спотыкавшаяся на лестнице безупречного Иниго Джонса, следуя за высоким лакеем, услышала на площадке стук каблуков и восторженные вопли. Лакей вжался в стену, и мимо него пронеслась вдовствующая герцогиня в розовом халате. Седые косицы развевались, а на плече, цепляясь что есть сил, сидел Артаксеркс.
– Дорогие мои, как я рада вас видеть! Мортон, подите разбудите Франклин и сейчас же пошлите ее к ее светлости. Вы, должно быть, устали и умираете с голоду. Какой кошмар, несчастный молодой человек! Милая, у вас руки ледяные. Надеюсь, Питер не гнал сто миль в час, утро ужасно холодное. Мортон, вы что, не видите, Артаксеркс меня царапает? Снимите его сию минуту, глупый вы человек. Я вас положу в Гобеленовой комнате, она теплее. Господи! Да я словно целый месяц вас обоих не видела. Мортон, скажите, чтоб немедленно подавали завтрак. А тебе, Питер, нужна горячая ванна.
– Ванны, – сказал Питер. – Настоящие ванны – это, несомненно, хорошо.
Они прошли по широкому коридору с акватинтами на стене и двумя-тремя столиками в псевдокитайском стиле королевы Анны [320] , на которых стояли вазы “розового семейства” [321] . У двери Гобеленовой комнаты стоял Бантер, который либо очень рано встал, либо вовсе не ложился, потому что одет он был с безупречностью, достойной Иниго Джонса. Франклин, тоже безупречная, но несколько взбудораженная, прибыла почти в ту же минуту. До слуха донесся живительный звук льющейся воды. Герцогиня поцеловала их обоих и велела им делать что хотят, а она не собирается их беспокоить. Дверь еще не успела закрыться, а они уже слышали, как она энергично распекает Мортона за то, что тот не идет к дантисту, угрожая ему флюсами, периодонтитом, заражением крови, несварением и полным комплектом вставных зубов, если он не перестанет вести себя как ребенок.
320
Хотя королева Анна скончалась в 1714 году, название стиля ее имени закрепилось за мебелью, изготовлявшейся с 1720-х по 1760-е годы.
321
Существует классификация китайского фарфора по гамме росписи. Выделяют “зеленое”, “розовое”, “желтое” и “черное” семейства.