Медсестра
Шрифт:
Алена не стала заискивать и унижаться, приготовила завтрак и, даже не потеряв хорошего настроения, поднялась к Мишелю. Но в кабинете, где они обычно завтракали, ее суженого не оказалось, пришлось заглянуть в спальню, и там-то нашелся ее страдающий жених, который с измученной улыбкой все еще лежал в постели. В спальне было прохладно, обе литровые бутылки из-под минеральной воды опустели.
— Голова!.. — увидев Алену, жалобно простонал он.
Мишель показал ей, как пробовал подняться, но возникающее головокружение
— Будто по мне пронеслось большое стадо слонов, — простонав, сообщил ее жених. — Вчера было так хорошо, а сегодня так ужасно!
— Вы раньше когда-нибудь напивались, сударь? — улыбнувшись, спросила Алена.
— В юности я как-то выпил много вина, и меня тошнило, — вздохнув, признался он. — И еще один
раз, когда я... — Он недоговорил. — Был один важный повод!
— Опыт небольшой, — заметила сиделка.
— А нужен большой опыт? — всерьез заинтересовался мсье Лакомб.
— Лучше его не приобретать. — Она оглянулась на поднос, где все было готово для того, чтобы позавтракать кукурузными хлопьями с горячим молоком и поджаристыми круассанами. — Тогда прежний завтрак отменяется, сейчас Я приготовлю другой! Минут пятнадцать продержитесь, радость моя!
— Попробую... — жалобно отозвался Мишель.
Алена спустилась на кухню. Не спросив разрешения у Колетт, она поставила кастрюлю с будущим холодцом на плиту, чтобы разогреть густой наваристый бульон.
— Ты что делаешь?! — накинулась на нее Колетт.
— С сегодняшнего дня я хозяйка в этом доме! — с бесстрастным лицом объявила ей сиделка. — Мсье Лакомб вчера предложил мне стать мадам Лакомб, и я согласилась. Все понятно?!
У Колетт отвалилась челюсть, а изо рта чуть не выпали все желтые зубы. Несколько секунд стряпуха молчала.
— Он вчера, бедняга, выпил больше обычного, и у него кружится голова. Вот я и хочу дать ему немного бульона. У нас есть лимоны?
Повариха показала на большой холодильник, где хранились фрукты. Алена достала лед, ананасный сок, два лимона, выжала их в упаковку сока, добавив лед. Потом налила плошку жирного бульона.
— Что у нас на обед?
— Я сегодня хотела сделать жаркое из мяса, вареных овощей и картофеля. Мсье Лакомб любит это марокканское блюдо... — не без робости доложила стряпуха.
Алена кивнула.
— Я надеюсь, мы с тобой поладим, Колетт, — улыбнулась Алена. — Делить нам нечего, верно?
— А что нам делить? — не поняла повариха и опасливо посмотрела на бывшую сиделку.
— Это так у нас говорят, такое выражение. Ты ведь рада за меня?
Вопрос был задан, что называется, в лоб, и Колетт потребовалось огромное усилие, чтобы изобразить на лице приветливую улыбку и кивнуть головой.
— Я рада за тебя, — помедлив и понимая, сколь неубедительна ее приветливая гримаса, добавила повариха.
— Вот и хорошо! Кстати, тебе придется выучить русский язык, поскольку в
Алена забрала поднос с горячим бульоном и кислым питьем для Мишеля, двинулась к выходу. Стряпуха все еще находилась в столбняке. Остановившись на пороге, новая хозяйка обернулась и, улыбнувшись, проворковала:
— Ты ведь дорожишь своим местом, Колетт?
Стряпуха, выпучив глаза, утвердительно тряхнула головой.
— Впредь все обеды и ужины будешь согласовывать со мной. А также отчитываться по расходу продуктов.
Повариха тупо кивнула.
— На Новый год приготовишь нам гуся с яблоками. Говорят, он у тебя всегда получается! Никаких закусок, сладких пирогов — ничего! Одного гуся!
Алена озорно подмигнула стряпухе и вернулась в спальню Мишеля. Дав ему вволю выпить кисленького, Алена властными действиями заставила будущего супруга съесть весь бульон, поцеловала его, укрыла
одеялом и, открыв пошире форточку, посоветовала поспать еще два часа. Мишель с радостью заснул, проснувшись на удивление бодрым и без всякой головной боли.
— Какое замечательное лекарство: сок и бульон! Впервые его пробую! — воскликнул он.
— Поживешь со мной, еще не то узнаешь.
—Я даже очень хочу пожить с тобой! — сияя, промурлыкал Мишель, дотрагиваясь до ее обнаженной коленки.
— До свадьбы никаких вольностей! — отрезала Алена.
Мишель погрустнел, обидчиво поджав губы, как ребенок, у которого отняли конфету.
— Мы что, куда-то торопимся?! — тотчас рассердилась Нежнова. — Я собираюсь прожить с тобой всю жизнь. Всю жизнь, и ни днем меньше!
Венчание назначили на десятое января. Заминка вышла из-за нежелания священника соединять священными узами брака католика и православную. Поначалу кюре потребовал, чтобы Алена приняла католичество, но та не захотела менять веру предков. И не потому, что считала себя истово верующей, — ей не понравилась та спешка, с которой она должна была поменять одну религию на другую.
— Чуть позже я сама, возможно,перейду в католичество, — заявила она, — но почему это надо делать под таким давлением?
Вмешался Виктор, позвонил епископу Лионскому, и тот разрешил венчать молодых по католическому обряду, если к тому нет противодействия со стороны невесты. Алена «противодействия» не выказала. В связи с этими спорами венчание и было отодвинуто на десятое января.
Решилось все это уже после Нового года, который встречали у Рене в его большой гостиной при свечах, жарком, пылающем камине и шумных, резвящихся биглях. Все было чудесно: и стол, и подарки, и розыгрыши. Мишель хоть и веселился, но к виски не притрагивался, пил только шампанское и сухое вино, шутил и веселился как ребенок, не сводя влюбленных глаз со своей невесты.