Медуза
Шрифт:
Бриммер нахмурился.
– Этот пожар – трагедия. Как антиквар я могу только догадываться, какие редкие тома были в этой библиотеке. Но все они погибли. Возможно, мне удастся раздобыть судовой журнал «Принцессы». Она плавала много лет, прежде чем стала частью флота, затопленного в Гражданскую войну в Чарльстонской гавани. Судовые журналы разошлись по музеям и частным коллекциям. Если я начну поиски, мне потребуется аванс.
– Разумеется, – согласилась Гаме. – Сможете найти журнал за 1848 год?
Бриммер за очками прищурился.
– Почему именно этот?
– Это была последняя китобойная экспедиция капитана
Бриммер двумя пальцами сжал подбородок.
– Думаю, я смогу вам помочь.
– Значит, журнал не погиб? – спросил Пол.
– Возможно, нет. Существует малоизвестная история о Калебе Нае. Он женился на фэйрхэвенской девушке, но ее семья была недовольна тем, что она вышла замуж за этого странного человека, хотя он и был богат. Поэтому о браке не говорили. У Ная даже была дочь, получившая в приданое часть книг из его библиотеки. У меня есть связи, с помощью которых я в состоянии это проверить, но мне потребуется несколько часов. Я могу вам перезвонить?
Пол протянул Бриммеру свою визитку с номером телефона.
Бриммер увидел логотип.
– НУМА? Великолепно! Запрос от вашего знаменитого агентства способен открыть любые двери.
– Пожалуйста, сообщите нам, как только что-нибудь узнаете, – сказал Пол.
Гаме подписала договор и выписала чек.
Все трое обменялись рукопожатиями.
Харви Бриммер смотрел сквозь витрину, как уезжают Трауты, потом повесил на дверь табличку «Закрыто» и ушел в свой кабинет за торговым залом. Карты и документы в его магазине все были непомерно дорогими копиями и дешевым «антиквариатом», рассчитанными на туристов.
Бриммер взял телефон и набрал номер.
– Харви Бриммер, – назвал он себя человеку на другом конце линии. – Несколько дней назад мы говорили о редкой книге. У меня сейчас были покупатели, интересующиеся тем же предметом. Цена может вырасти. Да, я могу подождать вашего звонка. Но не слишком тяните.
Харви повесил трубку и, довольный, откинулся на спинку стула. Он помнил, как его впервые спросили о судовом журнале «Принцессы» за 1848 год. Несколько лет назад звонила молодая женщина из Гарварда. Он ответил, что поищет, но она не могла ждать, поскольку возвращалась на родину, в Китай. Он не вспоминал об этом, пока несколько недель назад в магазин не зашел восточный человек – в поисках того же самого журнала. Молодой, не похожий на покупателя, скорее на гангстера, он не скрывал своего недовольства, когда Бриммер сказал, что журнала у него нет.
Бриммер не мог знать, что посещение молодого человека – следствие звонка Сун Ли из Боунфиш-Ки доктору Чуаню. Ли упомянула о нью-бедфордской аномалии. Она сказала своему учителю, что этот медицинский курьез имеет прямое отношение к ее работе и что она собирается побывать в Нью-Бедфорде и повидаться с продавцом антикварных книг Бриммером.
Следуя инструкциям, доктор Чуань передавал все подробности разговоров с молодой женщиной-эпидемиологом. Через несколько минут в общественный клуб в китайском квартале Бостона пришел приказ побывать в магазине Бриммера. И вскоре главарь местного отделения «Призрачных дьяволов» зашел в его магазин и сказал, что ищет судовой журнал «Принцессы» за 1848 год.
А теперь явились двое из НУМА.
Бриммер не знал, что происходит, но для торговца
Бриммер не знал, что это будет его последний день.
Трауты вышли из полутемного магазина на солнечный свет и поднялись на Джонни-Кейк-Хилл к Сименс-Бетел. Бросили несколько купюр в ящик для пожертвований и зашли в старую церковь китобоев. Кафедра в последние годы была переделана и напоминала корабельный нос, как во времена Германа Мелвилла.
Пол дождался, чтобы вышли несколько туристов, и обратился к Гаме.
– Что думаешь о Бриммере.
– Что он скользкий старый угорь, – ответила она. – Мой совет – не надеяться, что он нам что-нибудь найдет. Он возьмет первый попавшийся судовой журнал, подделает дату и попытается продать нам.
– Заметила, как изменилось у него лицо, когда мы упомянули журнал капитана Доббса за 1848 год?
– Не могла не заметить! Дружелюбие как рукой сняло.
Пол смотрел на мраморные таблички, развешанные по стенам; на них были написаны имена капитанов и матросов, погибших в далеких морях и океанах.
– Эти старые китобои были крепкие ребята, – сказал он.
– Некоторые оказались крепче прочих, – заметила Гаме, – если верить рассказу Сун Ли о бедфордской группе.
Пол поджал губы.
– Это медицинское диво – мостик из прошлого в настоящее. Я бы хотел прочесть статью, которую Ли написала в Гарварде.
Гаме достала из сумочки смартфон.
– Помнишь имя профессора Ли в Гарварде?
– Как я мог забыть? – с улыбкой ответил Пол. – Его зовут Кодмен.
– Траут… Код… Почему почти у всех жителей Новой Англии «рыбьи» фамилии? [42]
42
От англ. Trout – форель, Cod – треска.
– Потому что наши отцы не ценители вин, – съязвил Пол.
– Тише! – сказала Гаме.
Она набрала в строке поисковика «медицинский факультет Гарвард», добавила фамилию «Кодмен» и позвонила по номеру, появившемуся на экране. На звонок ответил мужчина, назвавшийся Лисандером Кодменом.
– Здравствуйте, доктор Кодмен. Меня зовут доктор Гаме Морган-Траут. Я подруга доктора Сун Ли. Надеюсь, вы ее помните.
– Доктора Ли? Как я могу забыть эту выдающуюся молодую женщину? Как она поживает?
– Мы виделись вчера, и у нее все было хорошо. Она работает с моими коллегами из НУМА, но вспомнила статью, которую написала в Гарварде и представила вам. Статья имеет отношение к некоему медицинскому феномену… так называемой «нью-бедфордской аномалии».
– О да, – подтвердил Кодмен. Гаме слышала, как он усмехнулся. – Весьма необычная тема.
– Мы сказали Сун Ли, что будем по соседству, и она попросила нас с мужем взять экземпляр статьи. Свой оригинал она потеряла.
У профессора не было причин хранить в тайне работу одного из сотен аспирантов, прослушавших его курс, но он сказал: