Медведь и Дракон
Шрифт:
– В такой момент хочется закурить, – заметил инспектор с печальной усмешкой.
– Неужели ты куришь?
Он покачал головой.
– Уже давно бросил.
– Тебе следует сказать об этом Джеку.
Агент ФБР поднял голову.
– Я не знал, что президент курит.
– Он выпрашивает пару сигарет у своей секретарши, трусишка, – сказала Кэти агенту ФБР с улыбкой. – Думает, что я не знаю.
– Для врача вы проявляете удивительную терпимость.
– У него и без того тяжёлая жизнь, да и курит он всего две-три в день. И никогда не курит в присутствии детей. Иначе Андреа пришлось бы застрелить его.
– Вы
– Принять решение непросто.
– Проклятье, в соответствии с законом я не имею права даже выразить своё мнение, правда?
– Да, не имеешь. – Кэти удержалась от того, чтобы сказать, что ей это кажется несправедливым. Но в этом вопросе закон был твёрд. Женщина – в данном случае жена – лишь она может принять решение, родить ребёнка или прервать беременность. Кэти знала мнение своего мужа относительно абортов. Её точка зрения не совсем совпадала с точкой зрения Джека, но она считала подобный выбор отвратительным. – Пэт, зачем ты напрашиваешься на неприятности?
– Эта ситуация не зависит от меня.
Подобно большинству мужчин, Пэт О'Дей хотел всегда держать ситуацию под контролем. Она понимала это, потому что была женщиной. Это чувство появилось у неё из-за того, что она пользовалась инструментами, чтобы изменить мир в соответствии со своими желаниями. Но сейчас был тяжёлый случай. Этот крутой парень был глубоко напуган. Вообще-то ему не следовало бояться, но его пугал страх неизвестности. Кэти знала шансы, и эти шансы были весьма благоприятными, но он не был врачом и, подобно всем мужчинам, даже таким крутым, боялся неизвестности. Ну что ж, не в первый раз ей приходилось держать за руку и успокаивать взрослых мужчин – а ведь Пэт спас её маленькую Кэти.
– Хочешь, пройдём в детскую?
– Конечно. – О'Дей встал.
Идти было недалеко, и она хотела напомнить О'Дею, что это значит – принести в мир новую жизнь.
– «Хирург» идёт в детскую, – сказал своим агентам Рой Альтман. Кайл Даниэль Райан – «Эльф» – сидел сейчас и занимался своими простенькими игрушками под бдительным присмотром львиц – так думал о них Альтман, – четырех молодых девушек, агентов Секретной службы. Они ухаживали за ребёнком, как старшие сестры. Но эти сестры были вооружены пистолетами, и все помнили, что недавно случилось с «Песочницей». Склад ядерного оружия не охранялся так строго, как этот детский манеж.
У входа в детскую стоял Трентон «Чип» Келли, единственный мужчина в охране «Эльфа». Бывший капитан морской пехоты, он был способен напугать полусреднего Национальной футбольной лиги одним взглядом.
– Привет, Чип.
– Здорово, Рой. Что происходит?
– Идём посмотреть на маленького парня.
– Кто этот мужчина? – Келли увидел, что О'Дей вооружён пистолетом, но решил, что он походит на копа. И всё-таки большой палец его левой руки находился на кнопке «немедленной тревоги», а правая рука касалась рукоятки пистолета.
– Он из Бюро. Все в порядке, – заверил Альтман своего подчинённого.
– О'кей. – Келли открыл дверь.
– За какую команду он играл? – спросил О'Дей у Альтмана, когда они вошли внутрь.
– Он был на драфте
– Да, этому можно поверить. – Затем О'Дей пошёл за доктором Райан. Она уже подняла Кайла из манежа, и его ручонки обнимали её за шею. Маленький мальчик что-то бормотал, ему оставалось ещё несколько месяцев до того момента, когда он сможет говорить. Зато он знал, как улыбаться при виде своей мамы.
– Хочешь подержать его? – спросила Кэти.
О'Дей взял малыша в руки, как футбольный мяч. Самый молодой из Райанов с сомнением посмотрел на его лицо, особенно на усы, словно у Сапаты [68] , но рядом было лицо мамы, поэтому он не заплакал.
– Привет, дружок, – нежно сказал О'Дей. Есть вещи, которые приходят к человеку автоматически. Когда держишь в руках младенца, нельзя стоять на месте. Нужно ритмично двигаться, что, по-видимому, нравится малышам.
68
Эмиллиано Сапата – мексиканский революционер, вёл партизанские действия против правительства в 1911 – 1917 годах.
– Это положит конец карьере Андреа, – сказала Кэти.
– Для неё это будут гораздо лучшие часы, и к тому же будет приятно видеть её каждый вечер. Согласись, Кэти, трудновато бежать рядом с автомобилем, когда живот высовывается на два фута вперёд. – Картина была такой забавной, что они не удержались от смеха. – Думаю, они переведут её на ограниченные обязанности.
– Может быть. А ведь согласись, какая это отличная маскировка, правда?
О'Дей кивнул. Так приятно держать в руках малыша. Он вспомнил старинную ирландскую поговорку: «Настоящая сила таится в нежности». Какого черта, забота о детях является также и мужским долгом. Мужские обязанности гораздо больше, чем просто иметь пенис.
Кэти посмотрела на мужчину, держащего её малыша, и улыбнулась. Пэт О'Дей спас жизнь маленькой Кэти, и сделал это, как в кино с участием Джона Уэйна, только Пэт был настоящим крутым парнем, а не киноактёром. Сцены с его участием не были написаны в сценарии, ему приходилось играть их в настоящей жизни, импровизируя по ходу дела. Он походил на её мужа, слуга закона, человек, который поклялся Поступать Правильно каждый раз. Подобно её мужу, Пэт был человеком, серьёзно относящимся к принесённым им клятвам. Одна из этих клятв касалась его отношений с Андреа, и все они гласили одно и то же: сохранять, защищать, оборонять. А теперь этот тигр с галстуком держал малыша, улыбался, покачивал его, потому что именно так поступают с ребёнком, которого держишь в руках.
– Как поживает твоя дочь? – спросила Кэти.
– Она и твоя Кэти стали хорошими подругами. Кроме того, ей нравится один из мальчиков в «Гигантских Шагах».
– Вот как?
– Да, Джейсон Хант. Мне кажется, у них серьёзные отношения. Он подарил Меган один из своих гоночных автомобилей. – О'Дей засмеялся. В этот момент заверещал его сотовый телефон. – Правый карман пиджака, – сказал он первой леди.
Кэти выудила телефон из кармана пиджака О'Дея и открыла крышку.
– Алло?
– Кто это? – послышался знакомый голос.