Медведь и Дракон
Шрифт:
– Ваше предложение кажется таким простым, – сказал Грушевой.
– А зачем делать его более сложным? – спросил Государственный секретарь. – Я дипломат, а не юрист и потому предпочитаю простые вещи.
Грушевой задумался почти на минуту. При обычных условиях дипломатические переговоры длились неделями или даже месяцами даже по самым простым проблемам, но Адлер был прав: простое лучше сложного, и фундаментальная проблема была здесь достаточно понятна, хотя от возможных последствий захватывало дух. Америка предлагает спасение России, не просто военный союз, но открывает все двери к экономическому развитию. Америка и Европа будут партнёрами Российской
– Российская Федерация с радостью принимает предложение Соединённых Штатов Америки. Вместе мы когда-то положили конец величайшей угрозе человеческой культуре. Может быть, мы сможем сделать это снова – даже ещё лучше, не допустим этой угрозы.
– В таком случае, сэр, я доложу о нашем соглашении моему президенту.
Адлер посмотрел на часы. Прошло всего двадцать минут. Черт побери, оказывается, как быстро можно изменить историю, если обе стороны придерживаются одного мнения, не правда ли? Он встал.
– Мне нужно отправиться в путь, чтобы доложить об этом.
– Прошу вас передать мои самые лучшие пожелания и глубокое уважение президенту Райану. Мы приложим все усилия, чтобы стать достойными союзниками вашей страны.
– Он и я ничуть в этом не сомневаемся, господин президент. – Адлер пожал руку Головко и направился к двери. Через три минуты он уже сидел в автомобиле, который мчался в сторону аэропорта. Там он поднялся на борт самолёта, и едва самолёт начал выруливать на взлётную полосу, как Адлер включил свой кодированный спутниковый телефон.
– Господин президент? – сказала Андреа, подходя к Райану перед самым началом пленарного заседания глав стран – членов НАТО. Она передала ему кодированный портативный телефон. – Вам звонит Государственный секретарь Адлер.
Райан сейчас же взял трубку.
– Скотт? Это Райан. Чем закончились переговоры?
– Полным успехом, Джек.
– О'кей, теперь мне нужно убедить в этом всех остальных парней. Ты хорошо поработал, Скотт. Побыстрее возвращайся обратно.
– Мы уже взлетаем, сэр. – Связь прервалась. Райан передал телефон специальному агенту Прайс-О'Дей.
– Хорошие новости? – спросила она.
– Да. – Райан кивнул и вошёл в конференц-зал.
– Господин президент. – К нему подошёл сэр Бэзил Чарльстон. Глава британской Интеллидженс сервис, он был знаком с Райаном дольше всех присутствующих в этом зале. Одним из самых странных результатов восхождения Райана на пост президента было то, что люди, знавшие его лучше всех, были, как один, разведчиками, главным образом из стран НАТО, и они давали советы главам своих правительств, как иметь дело с Америкой. Сэр Бэзил служил не меньше чем при пяти премьер-министрах правительства Её Величества, но сейчас он занимал несколько более высокое положение, чем раньше.
– Как поживаешь, Бэз?
– Все в полном порядке, спасибо. Можно задать тебе вопрос?
– Конечно. – Но это не значит, что мне придётся отвечать на него, – прибавила ответная улыбка Джека.
– Адлер сейчас в Москве. Могу я спросить
– Какова будет реакция твоего премьер-министра на приглашение России присоединиться к НАТО?
Это заставило Бэзила моргнуть, увидел Райан. Он знал, что редко удаётся застать сэра Бэзила врасплох. Его ум тут же начал лихорадочно работать, пытаясь проанализировать новую ситуацию.
– Китай? – спросил он через несколько секунд.
Джек кивнул.
– Да. Не исключено, что у нас могут возникнуть с ним некоторые проблемы.
– Уж не собираются ли они двинуться на север?
– Они думают об этом, – ответил Райан.
– Насколько надёжна твоя информация по этому вопросу?
– Ты ведь знаешь о баснословном источнике золота и нефти в России?
– О да, господин президент. Ивану чертовски повезло в обоих случаях.
– Наши разведывательные источники в Пекине даже лучше.
– Неужели? – заметил Чарльстон, давая Джеку понять, что Интеллидженс сервис полностью отрезана от источников в Китае.
– Совершенно верно, Бэз. Это информация класса «А», и она заставила нас беспокоиться. Мы надеемся, что включение России в Североатлантический союз отпугнёт их. Грушевой только что дал согласие на вступление в НАТО. Как ты считаешь, какой будет реакция остальных присутствующих на это?
– Они отреагируют осторожно, но благоприятно, после того как получат возможность обдумать это.
– Поддержит ли нас Британия в этом вопросе? – спросил Райан.
– Я должен поговорить с премьер-министром. Сообщу тебе позднее. – С этими словами сэр Бэзил подошёл к британскому премьер-министру, который беседовал с министром иностранных дел Германии. Чарльстон отвёл его в сторону и тихо заговорил ему в ухо. Мгновенно глаза ПМ расширились, и он посмотрел на Райана. Премьер-министр чувствовал, что попал в ловушку, причём достаточно неприятную из-за фактора неожиданности. Но главным в этой ловушке было то, что Британия и Америка всегда поддерживали друг друга. «Особые отношения» между ними были такими же прочными и хорошими сегодня, как и при правительствах Франклина Рузвельта и Уинстона Черчилля. Это была одна из постоянных величин в дипломатическом мире для обеих стран, которая опровергала изречение Киссинджера, что у великих стран нет друзей, только взаимные интересы. Возможно, это было исключением, доказывающим существование правила. Как Британия, так и Америка готовы броситься под мчащийся поезд ради спасения друг друга. То обстоятельство, что в Англии президент Райан был сэром Джоном Райаном, KCVO [73] , только делало союз между странами ещё прочнее. Признавая это, премьер-министр Соединённого Королевства подошёл к президенту США.
73
KCVO – рыцарь командор ордена Виктории.
– Джек, ты посвятишь нас в происходящее?
– Насколько могу. Я могу рассказать Бэзилу немного подробнее, когда мы отойдём в сторону, но да, Тони, это происходит в действительности, и мы чертовски обеспокоены тем, как разворачиваются события.
– Золото и нефть? – спросил премьер-министр.
– Китайцы понимают, что оказались в экономическом тупике. У них практически не осталось твёрдой валюты, и Китай отчаянно нуждается в нефти и пшенице.
– Ты не можешь оказать им помощь?
– После того, что они сделали? Конгресс повесит меня на ближайшем фонарном столбе.