Медвежий сад
Шрифт:
– В смысле – «выдавать»? – заволновалась учительница.
Антон забыл, что они на ножах. Речь шла о Травкине, который словно в воду канул.
– Наверное, он в подземелье заблудился. Но я точно не знаю.
– В подземелье?
– Серый серьезно влип! Хуже не бывает! Его в игру заманили…
– В какую игру? – похолодела она. – Не «Синий кит», надеюсь?
– Нет. Называется «Испытай себя». Регистрируешься в их группе и получаешь задания от куратора. Первым делом надо спрятаться в людном помещении… в супермаркете, например, или еще где-нибудь, дождаться закрытия и провести
– Он даже тебе не сказал, куда идет?
– Я бы его отговорил.
– Послушай, надо что-то делать, искать его!
– Он видео снял… показать?
– Конечно! Давай!
Бессонов достал из рюкзака айфон. Увы, вместо изображения на экране было черно.
– Не загружается, – он пробовал запускать видео несколько раз, и все безуспешно. – Наверное, кто-то удалил. Хреново…
Учительница хотела сделать ему замечание за некультурное выражение, но смолчала. Сейчас не до нотаций.
– Травкин вел себя подозрительно в последнее время, – добавил Антон. – Замкнулся, слова лишнего не вытянешь. Ходил за мной угрюмый, как немая тень.
– Куда ходил?
– Везде. Куда я, туда и он. В кафешку, в спортзал… повсюду. А третьего дня отстал. Позавчера то есть. Видимо, у него уже созрел план. Помните, вы нам про городские подвалы рассказывали, про параллельное метро, про всякие ходы подземные?
– Ты намекаешь, что я Травкина подбила на эту авантюру? – возмутилась Александра Лиджиевна. – Ну, знаешь!.. Я тут ни при чем.
Антону кровь бросилась в лицо. Учительница казалась ему прекрасным видением: нежные черты, гладко причесанные волосы, на шее в вырезе платья бьется голубая жилка… Неужели это не сон? Они разговаривают один на один в пустом гимназическом коридоре как добрые друзья. Впрочем, он не хочет быть ей другом, он…
– Ты меня пугаешь, Бессонов, – пробормотала она, тоже почему-то краснея. – У тебя такой взгляд…
– Какой?
– Тревожный. Беспокоишься за Травкина? Как бы с ним чего не случилось?
У Антона пересохло в горле и дрогнули коленки. Александра Лиджиевна опустила голову. Из класса доносился шум и гам.
– Пора на урок, – вздохнула она. – После поговорим, Антон. На переменке.
– Ага…
Это был просто отличный повод подружиться со строптивым учеником. Аля не собиралась его упускать. Ее никто не просил искать пропавшего Травкина, но она решила воспользоваться случаем и воплотить в жизнь новаторские педагогические приемы: встать на одну ступеньку с подростком, разделить его реальность и включиться в его игру. Так она сможет лучше понять этих колючих нигилистов, которые отрицают все и вся. Они с удовольствием погружаются в виртуальный мир, их кумиры сомнительны, а ценности размыты. Даже деньги перестали быть фетишем, на который молилось предыдущее поколение.
«Читайте роман Тургенева «Отцы и дети», – подумала молодая женщина, пропуская вперед Бессонова и закрывая за собой дверь. Гимназисты с грохотом рассаживались по местам, всклокоченные и взбудораженные. Пока училка задерживалась, они кидались друг в
Весна на всех действовала возбуждающе…
– Вы что-нибудь узнали?
– Я в процессе…
Звонок Травкиной застал Рената за компьютером. Он изучал группы, которые росли в Интернете как грибы после дождя, заманивая в свои сети мятежные души подростков. Скука и внутренняя пустота гнали их из дому, заставляли подвергать себя неоправданному риску. Лишь бы сделать селфи на опоре моста, на крыше электрички или прицепиться к хвостовому вагону скоростного состава с видеокамерой на голове.
Движение «Челендж-24» пришло из зарубежья и успешно вербовало последователей. Дети прятались в заброшенных домах, шахтах, ночных клубах, в подвалах супермаркетов и театров, снимая видео о своих «подвигах». Бессмысленных и беспощадных. Беспощадных в первую очередь к родителям, у которых выходка собственного чада вызывала глубочайший шок.
«Чего им не хватает?» – сетовали взрослые и не находили ответа. Психологи и педагоги разводили руками, называя опасное поветрие «помрачением ума» и «особой формой подросткового психоза». Впрочем, поставить диагноз еще не значит назначить правильное лечение.
– Что с моим сыном? – всхлипывала в трубку женщина. – Он жив?
– То, что он жив, я вам гарантирую, – заверил ее Ренат. – Остальное выясняем.
– У вас надежные источники?
– Очень.
Травкину не успокоили эти слова. Но ничего другого Ренат пока сообщить не мог. Источниками ему и Ларисе служили интуиция и удаленное видение. Они установили мысленный контакт с пропавшим парнем и убедились, что тот точно не мертв. Сережа Травкин был голоден, напуган, измучен, но продолжал дышать и двигаться.
– Я места себе не нахожу, – жаловалась мать. – Его похитили? Держат в каком-нибудь подвале или загородном гараже?
– Он под землей, – лаконично ответил Ренат. – Насчет похищения… это вряд ли. Похоже, ваш сын забрался туда, где он находится, по доброй воле.
– Его ведь не убьют?
– Это мне неизвестно.
– Почему никто не звонит и не требует выкуп?
– Потому что вашего Сережу никто не похищал с целью наживы, – терпеливо объяснял Ренат. – Он ушел из дому и забрался под землю по указанию куратора группы «Испытай себя». Видимо, хотел таким образом привлечь внимание сверстников, доказать, что он не трус. Сейчас среди молодежи мода на экстремальные развлечения.
– Боже, за что мне такое наказание? Лучше бы он с Антоном на бокс ходил…
– Расскажите мне подробнее об Антоне.
– Они с пятого класса неразлейвода… с тех пор, как мы в новый дом переехали. Антон – хороший мальчик был… но со временем испортился: огрубел, увлекся кулачными боями. Они дерутся без перчаток, понимаете?.. Голыми руками. Так же убить можно!
– Антон занимается боксом?
– Ну да, – кивнула Травкина. – Они там лупят друг друга как хотят. У него вечно то синяк под глазом, то губа разбита. Как только Бессоновы терпят? Слава богу, мой Сережка драк боится до судорог. Он с детства такой. Если кто-то к нему лезет с кулаками, сразу бежит.