Мефистон. Кровь Сангвиния
Шрифт:
— Что с тобой случилось?
Мой господин, — скривился Антрос, — у меня не было выбора.
— Не было выбора? — нахмурился Рацел.
Мефистон шагнул к ним сквозь смог, оставляя за собой след из дыма и искр. Лицо его было спокойным, но в глазах Луций увидел отголоски ярости, овладевшей старшим библиарием на Термин.
— Лексиканий Антрос более усердно подошел к изучению книг, чем мы думали, — сказал Властелин Смерти, опустив остывающий меч.
— Простите, мой господин, — ответил Луций, склонив голову. — Если бы я не поступил так, жрецы погибли бы. Я должен был…
— Должен был — что? — перебил его Мефистон. — Лексиканий, ты едва не преподнес свою душу врагам на блюде. — Антрос увидел
Антрос вспомнил скалящихся демонов и только тогда осознал весь ужас того, что едва не произошло.
Он открыл рот, желая просить прощения, но его перебил пресвитер, ошеломленно взиравший на открывшуюся ему картину бойни.
— Мы должны сообщить обо всем архикардиналу Дравусу, — прошептал Бреннус. — Эти… эти создания, которых вы убили, не были Принцем.
— Да, — согласился Мефистон, — не были. И колдун, способный сотворить столь грозные подобия себя, не станет легкой добычей. — Он посмотрел на хмурого духовника. — Но почему ты думаешь, что он отправится за архикардиналом?
— Дравус — последняя надежда планеты, — заявил Бреннус, глядя в землю под своими ногами. — Он отозвал всех, кто еще верен ему, в Лабиринт. Кроме Детей Обета, там целые полки Астра Милитарум и братья-ополченцы, собравшиеся за стенами Мормоты. — Он почесал исцарапанную голову и встревоженно огляделся, будто ожидая, что из-за угла выпрыгнет Питер Зорамбус и зарежет его. — Но Извечный Принц поклялся «просветить» их, обратив в свою богохульную религию. Он поклялся повергнуть врата Лабиринта.
— Значит, мы должны приготовиться и устроить ему достойную встречу. Ты сможешь отвести нас туда?
Жрец, все еще не желавший смотреть на Мефистона, медленно кивнул.
Глава 13
Они с грохотом летели над равнинами, оставляя за собой воющие потоки пыли, вздымавшиеся до самых вершин Кающихся Древ. Среди имущества церкви нашлись удивительно мощные машины. Теперь, когда рассвет омыл блеклую землю россыпями красно-золотых пятен, Антрос уже видел цель, проступающую в мареве. Он сидел пригнувшись в одном из обнаруженных в аббатстве скифов с носами в форме орлов. То были творения былых времен, причудливые конструкции из железа и меди. Никто не ждал, что они будут еще в рабочем состоянии, но, похоже, экклезиархи бережно заботились о машинах как о реликвиях. Под низкий и звучный рев двигателей лодки несли Кровавых Ангелов к пункту назначения, паря в нескольких метрах над землей и оставляя за собой клубы поднятой пыли.
Рядом с Антросом сидел Рацел, не сводивший глаз с мчавшего впереди транспорта Мефистона. Сзади на полу лежали священнослужители, крепко державшиеся за релинги. Возле них стояли капитан Ватрен и несколько других космодесантников, широко расставив ноги так, чтобы не потерять равновесие при рывках. Болтеры они держали наготове, направляя их на проносившиеся мимо силуэты.
Мормота была построена из таких же костей, что и аббатство, но в теплом золотистом свете восходящего солнца лексиканий увидел, что столица Дивинуса Прим возведена с куда большим размахом. Весь город был обнесен круглой стеной-куртиной, вздымавшейся на десятки метров. На ней расположились огневые точки с орудиями и ракетными установками. Также Антрос разглядел на стенах очертания
Отличало Мормоту от аббатства и то, что она осталась невредимой. Обесцвеченные стены казались столь же зловещими и прекрасными, как Кающиеся Древа, а их изогнутые костяные зубцы тянулись к облакам, будто когти. Широкие мощеные дороги сходились к городу с нескольких сторон, и все они были заполнены беженцами и усталыми солдатами. Никто не обращал внимания на проносившиеся мимо и вздымающие клубы меловой пыли скифы. Колонны выживших шагали дальше, склонив головы; люди тащили за собой скудные пожитки и волокли выживших на наспех сколоченных носилках. Вокруг, шатаясь и раскачиваясь, сновали хрупкие сервиторы, везущие поврежденное оборудование и трупы тех, кто не пережил путешествие. Зрелище было угнетающим. Антрос начал понимать размах бедствия, обрушившегося на Дивинус Прим.
Он видел тысячи обездоленных людей, бредущих по дорогам, словно угрюмые процессии, протянувшиеся до самого горизонта. На кворуме Эмпиррик, слушая, как его братья пренебрежительно говорят о войнах в секторе, он воспринимал все иначе; но теперь, когда он был здесь и видел последствия… Среди беженцев были и жрецы, и семьи обычных граждан Империума, ищущих спасения. Старцы со впалыми щеками хромали, припадая на обмотанные бинтами ноги, матери прижимали к себе мучимых лихорадкой младенцев. Все они смотрели на стены одинаковым потерянным взглядом, помня лишь о том, что им нужно идти дальше. Не все они доберутся до цели, понял Луций, увидев лежавших вдоль дорог бедолаг: они успели издалека увидеть столицу, но умерли от истощения, так и не дойдя до нее.
Ворота города были открыты, и толпы закутанных в белые рясы духовников тепло встречали прибывающих, протягивая им чаши с водой и ломти хлеба, а потом провожали в тенистый уголок. Везде были шум и движение, над головами сновали механические гимнарии — оплетенные кожей фолианты с широкими крыльями, белыми, как у лебедей. На лету они транслировали записи давно мертвых терранских хористов. Фальшивя, им подпевали продавцы реликвий, коих можно найти в любом мире-святилище. Антрос видел, как эти пухлые разодетые жулики с румяными лицами улыбаются, пытаясь впарить святые трактаты и кое-как сделанные ковчежцы оборванцам, у которых не хватало денег даже на еду.
Кровавые Ангелы посадили скифы за воротами и зашагали сквозь шумную толпу, привлекая к себе изумленные взгляды людей.
Мефистон остановился на середине большого перекрестка. Четыре дороги, сходившиеся сразу за воротами, были достаточно широки, чтобы вместить целую фалангу танков, но все равно казались узкими в сравнении с окружавшими их высокими усадьбами и храмами. Здания были построены в том же стиле, что и Кающиеся Деревья: крепкие колонны с каннелюрами поддерживали куполообразные башенки и величественные фронтоны, искусно сделанные из миллионов искривленных окаменелых костей. Город выглядел бы как мавзолей, если бы не тысячи обезумевших от горя беженцев, не умолкавших ни на мгновение. Ступени часовен и базилик кишели толпами ревущих, обожженных солнцем выживших, изливающих до сего момента сдерживаемые горе и гнев на чиновников, которые пытались им помочь.
Пока они пробирались сквозь толпу, Антрос слышал одну и ту же историю, повторяемую снова и снова: города и поселки, превратившиеся в кладбища, кровавые битвы, вспыхивавшие там, где сепаратисты, известные как Просветленные, нападали на своих братьев, убивая тех, кто не принял их доктрину. Антросу показалось, что очень многие приняли новый культ. Он слышал, как беженцы шепотом рассказывали о своих родичах и друзьях, принявших новую веру. Они говорили о них с изумлением и отчаянием, называя отступниками.