Мэгги

Кэролайн Джуди

— Достаточная причина для чего, мистер Джоунс? — Неожиданно Мэгги захотелось по-женски подразнить Дика, она повернулась к нему спиной, начала убирать со стола. Но не успела женщина убрать тарелки в мойку, Дик отнял их, поставил на место, сгреб Мэгги в охапку и понес из комнаты, двигаясь по коридору в сторону ее комнаты.

— Ну зачем ты так, Мэгги? — Голос его был нежен, а глаза смотрели прямо в глаза. Мэгги хотела сказать Дику, чтобы он остановился, опустил ее, но поняла, что не может этого сделать. Она только слабым жестом руки показала в сторону своей комнаты. Но затем неожиданно она решилась и сделала попытку освободиться

из объятий Дика.

— Прекрати, Дик… поставь меня на пол! — Смех мужчины присоединился к ее серебристому смеху, но он и не подумал сделать то, что Мэгги просила. Вместо этого он остановился на пороге полуоткрытой двери в конце коридора.

— Это твоя комната?

— Да, — Мэгги обнимала Дика за шею, держалась за него, как маленькая девочка. — Но я не приглашала тебя, не так ли?

— Неужели? — Одна бровь мужчины с удивлением поднялась, он оглядывался вокруг, осматриваясь. А дальше, не произнося ни слова, Дик положил Мэгги на кровать, взял ее за руки, крепко поцеловал в губы.

Граница между ними рухнула, страсть прорвалась наружу, вызывая в Мэгги разные чувства, начиная с удивления. Она была удивлена той силе, с какой обнимал ее Дик, жадности его и неустанности рук и нетерпению всего тела. Несколько мгновений спустя, Дик оказался рядом с Мэгги, одежда быстро таяла на ее фигуре, Мэгги ощутила тепло его кожи и нежность рук, трепетных и волнующих, ноги, обвивающие ее собственные, горячие беспрерывные поцелуи. Дик изо всей силы прижимал к себе женщину до тех пор, пока у нее совсем не перехватило дыхание. Она что-то невнятно бормотала, счастливая от того, что принадлежала этому мужчине. Затем Джоунс резко отпрянул от Мэгги, пристально глядя ей в глаза, задавая вопрос без слов. Дик Джоунс никогда силой не овладевал женщиной. Не хотел он этого и с Мэгги. Ни в этот раз, ни потом. Ему хотелось, чтобы женщина сама хотела его, поэтому он так заглядывал ей в глаза в поисках ответного взгляда. Мэгги медленно кивнула, и через минуту она всецело принадлежала Дику, охваченная его могучей плотью, проникавшей все глубже и глубже под сладострастные звуки, которые она не могла удержать, перешедшие в конце концов в сплошной стон, требовавший нового и нового повторения полета в экстазе.

Казалось, прошли часы, прежде чем Дик оторвался от Мэгги, и они так и остались лежать рядом. Их тела соприкасались в полной истоме, блаженстве, и Мэгги с радостью ощутила прикосновение нежных губ Дика к своей шее. Это было давно не испытываемое его ощущения счастья, которое она чувствовала в своей жизни только несколько раз, когда была с Ральфом.

— Я люблю тебя, желанная, люблю. — Слова звучали так искренне, но неожиданно Мэгги спросила:

— Правда? — Неужели это был не сон? И кто-то снова любит ее? Любит ее и признается в этом, любит и не хочет обидеть, любит и не собирается уйти прочь от нее?Маленькая слезинка выбежала из уголка глаза и упала на подушку. Дик заметил это и только покачал головой, обнимая ее и поглаживая по голове, нашептывал ничего не значащие слова, какие обычно говорят маленьким детям.

— Все хорошо, малышка. Все хорошо. Я с тобой.

— Прости меня, — Мэгги бормотала сквозь всхлипывания, которые она как будто копила всю жизнь, а сейчас дала им волю. И подобно стае диких птиц все собравшееся в душе горе вылетело наружу. Так и лежали они, сплетенные в объятиях, больше

часа. Когда слезы на глазах женщины высохли, она почувствовала знакомое волнение внутри себя и все повторилось сначала.

— Тебе хорошо? — прошептал в темноте голос Джоунса, — ответь мне.

— Замечательно. — Мэгги не уточняла подробностей, и Дик нашел ее глаза, чтобы заглянуть в них и убедиться.

— Точно?

— Разве ты не веришь мне?

— Послушай, Дик, я уже сказала, что люблю тебя?

— Нет, Мэг.

— Почему же ты меня не спросил?

— Честно говоря, боялся.

— Спроси сейчас.

— Ты любишь меня, Мэгги?

— А ты как думаешь?

— Наверное. Может быть.

Дик поцеловал ее в шею.

— Дик?

— Да?

— Я тебя не то, что люблю… — Господи, что это? — Я тебя очень люблю.

Все ее тело выражало такую благодарность, какую нельзя было облечь в слова. И только жесты, движения могли объяснить Дику, какую радость он ей доставил. И радость эта была взаимной. Встретились два человека, соскучившиеся по любви, обретшие счастье друг в друге. Мэгги уснула, лежа рядом с Диком, и с лица не сходила счастливая детская улыбка.

На следующее утро Мэгги разбудил будильник, она нехотя отходила ото сна, с улыбкой вспоминая минувший вечер, в надежде увидеть рядом Дика. Но вместо него лежал листок бумаги, прижатый часами.

Джоунс оставил записку для Мэгги, когда уходил от нее тихо-тихо в два часа утра.

Он завел будильник и написал на листке всего несколько слов: «Я люблю тебя, желанная».Прочитав ее, Мэгги снова откинулась на подушке, закрыла глаза и улыбнулась. Больше в ее глазах не было слез.

26

Волнующее ощущение домашнего очага не оставляло Джастину и на следующее утро, когда они вдвоем пили кофе, расположившись в низеньких креслах за столиком друг напротив друга.

— Ты когда сегодня освободишься, Стэн? — спросила она, наблюдая, как он одевается, расхаживая по комнате, заглядывает во все углы, разыскивая сброшенную накануне одежду.

— Не знаю, я позвоню тебе.

Неожиданно Джастина вспылила.

— А я что, должна сидеть в номере и ждать твоего звонка?

Стэн спокойно взглянул на нее через плечо, он как раз натягивал куртку и, как будто не замечая ее раздражения, сказал:

— Ну зачем же, Джас? Ты погуляй пока, сходи на пляж или еще куда-нибудь. В общем, подыщи себе занятие, а я тебя найду. Пока. — Он приподнял Джастину из кресла, нежно, как один только он умел, скользнул губами по ее шее, снова вызывая в ней сладкую истому, коснулся языком ее губ, раздвинул их и припал к ней, как истосковавшийся по воде путник. — Ну ладно, Джас, пока, не будем расслабляться. Я люблю тебя. — И убежал, махнув ей на прощание рукой.

— Сумасшедший, — выдохнула ему вслед Джастина. — Боже мой, какой же ты сумасшедший. Мальчишка! — Она, как кошка, потянулась всем телом и, поднявшись, подошла к окну. «Золотые ворота» были ярко освещены лучами утреннего солнца, и казалось, что от них исходит сияние. Джастина еще немного полюбовалась великолепием подернутого дымкой утреннего города, а потом стала придумывать, чем же ей сегодня заняться. Резкий звонок заставил ее отвлечься от этих мыслей. Это звонил Уго и, услышав спокойный голос Джастины, взволнованно закричал: