Мегрэ и 'Дело Наура'

Сименон Жорж

Что касается этого Фуада Уэни, одетого в строгий черный костюм, белую рубашку и темно-серый галстук, то он смотрел на собеседника и слушал его с полным безразличием, если не с презрением.

– Вы провели ночь в этой комнате?

– Начиная с половины второго.

– Вы хотите сказать, что возвратились в половине второго ночи?

– Я думал, что вы это поняли из моего ответа.

– Где вы были до этого времени?

– В клубе на бульваре Сен-Мишель.

– В игорном клубе?

Тот ограничился

лишь пожатием плеч.

– Где он точно находится?

– Над баром "Липы".

– Вы участвовали в игре?

– Нет.

– Что вы делали?

– Я записывал выигравшие номера.

Не ирония ли придавала ему вид человека, довольного самим собой? Мегрэ сел на стул и продолжал задавать вопросы.

– Когда вы возвратились, вы заметили свет в гостиной?

– Я не знаю, горел ли там свет.

– Шторы были задернуты?

– Полагаю, что да. Они всегда закрыты по вечерам.

– Вы не видели, просачивался ли свет из-под двери?

– Никакого света из-под двери не было.

– Господин Наур в такое время обычно спал?

– Когда как.

– Он часто уходил по вечерам?

– Когда у него было желание.

– Куда он уходил?

– Куда хотел.

– Один?

– Он уезжал из дома один.

– На машине?

– Вызывал такси.

– Он не водил машину?

– Ему не нравилось водить машину. Днем я служил ему шофером.

– Какой марки его машина?

– "Бентли".

– Она в гараже?

– Я не проверял. Мне запретили выходить из своей комнаты.

– А мадам Наур?

– Что вы хотите знать?

– У нее тоже есть машина?

– "Триумф" зеленого цвета.

– Вчера вечером она уезжала из дома?

– Мне до нее не было никакого дела.

– В каком часу вы вышли из дома?

– В половине одиннадцатого.

– Она находилась здесь?

– Я этого не знаю.

– А господин Наур?

– Я не знаю, вернулся ли он к этому времени. Он должен был ужинать в городе.

– Вам известно, где?

– Вероятно, в "Маленьком Бейруте", где он часто ужинал.

– Кто готовил еду в доме?

– Когда как.

– А завтрак?

– Для господина Феликса - я.

– Для господина Наура? Почему вы называете его господином Феликсом?

– Потому что есть также господин Морис.

– Кто он, господин Морис?

– Отец господина Феликса.

– Он живет здесь?

– Нет, в Ливане.

– А кто есть еще?

– Господин Пьер, брат господина Феликса.

– А где живет он?

– В Женеве.

– Кто вам звонил сегодня утром?

– Мне не звонили.

– Тем не менее слышали, как в вашей комнате звонил телефон.

– Это я заказывал разговор с Женевой, и, когда связь была получена, мне позвонили.

– Вы говорили с господином

Пьером?

– Да.

– Вы поставили его в известность?

– Я ему сказал, что господин Феликс умер. Господин Пьер будет в Орли через несколько минут, он должен прилететь ближайшим рейсом.

– Вам известно, чем он занимается в Женеве?

– Он банкир.

– А господин Морис Наур в Бейруте?

– Банкир.

– А господин Феликс?

– У него не было профессии.

– С каких пор вы были у него на службе?

– Я не был у него на службе.

– Разве вы не выполняли обязанности секретаря? И потом, вы только что сказали, что готовили для него завтрак и служили ему шофером.

– Я помогал ему.

– С какого времени?

– Восемнадцать лет.

– Вы знали его еще в Бейруте?

– Я познакомился с ним на юридическом факультете.

– В Париже?

Он утвердительно кивнул, по-прежнему оставаясь бесстрастным и неподвижным в кресле, в то время как Мегрэ, сидя на стуле, начинал терять терпение.

– У него были враги?

– Насколько я знаю, нет.

– Он занимался политикой?

– Конечно, нет.

– Итак, можно утверждать, что вы вышли отсюда примерно в десять тридцать не зная, кто остался в доме. Вы пошли в игорный клуб на бульваре Сен-Мишель, где записывали выигравшие номера, не принимая участия в самой игре. Потом вы возвратились домой в половине второго ночи и поднялись сюда, по-прежнему не интересуясь, где находится каждый из живущих в доме. Это так? Вы ничего не видели, ничего не слышали и не ожидали того, что вас разбудят, чтобы сообщить о том, что господин Наур убит выстрелом из пистолета.

– Я только от вас узнал, что было использовано огнестрельное оружие.

– Что вам известно о семейной жизни господина Феликса Наура?

– Ничего. Это меня не касалось.

– Это была счастливая супружеская чета?

– Я этого не знаю.

– У меня после ваших слов сложилось впечатление, что муж и жена редко бывали вместе.

– Я полагаю, что такое встречается довольно часто.

– Почему дети не живут в Париже?

– Вероятно, на Лазурном берегу им лучше.

– Где жил господин Наур до того, как снял этот дом?

– Везде понемногу... В Италии. Год на Кубе, до революции... Мы жили также в Довиле...

– Вы часто бываете в клубе на Сен-Мишель?

– Два или три раза в неделю.

– И никогда не играете?

– Редко.

– Не желаете ли пройти со мной?

Они направились к лестнице. Стоя, Фуад Уэни казался еще более высоким и сухопарым, чем сидя в кресле.

– Сколько вам лет?

– Не знаю. В горах, когда я родился, не существовало метрических книг. Судя по цифрам, записанным в моем паспорте здесь, во Франции, мне пятьдесят один год.