Шрифт:
Ж. Сименон
МЕГРЭ И "ДЕЛО НАУРА"
Мегрэ снилось, что он отбивается от невидимого злодея, трясущего его за плечо. Рука не подчинялась комиссару и казалась вялой, словно одеревеневшей.
– Кто это?
– крикнул он, смутно сознавая всю бессмысленность вопроса. Да и произнес ли он вообще что-нибудь?
– Жюль!.. Телефон...
Сквозь сон он слышал какой-то звук, казавшийся ему угрожающим, и лишь спустя несколько мгновений осознал, что это телефонный звонок, а он лежит в постели, и жена тормошит его за плечо. Комиссар
– Алло!
Он чуть было не повторил снова, словно во сне: "Кто это?".
– Мегрэ?.. Говорит Пардон...
Комиссар бросил взгляд на будильник, стоявший на ночном столике жены. Половина второго. С традиционного ужина у Пардонов они вернулись в начале двенадцатого. В этот раз гвоздем вечера была фаршированная баранья лопатка.
– Да... Я слушаю...
– Извините, что я разбудил вас. Но только что в моем доме произошлонеприятное происшествие, и мне кажется, оно входит в вашу компетенцию...
Больше десяти лет Мегрэ и Пардоны дружили семьями, но тем не менее обоим мужчинам никогда не приходила в голову мысль обращаться друг к другу на "ты".
– Я вас слушаю, Пардон... Продолжайте... Голос на другом конце провода был встревоженным и одновременно смущенным.
– Думаю, вам стоило бы приехать... Вы бы лучше поняли ситуацию...
– Надеюсь, несчастья не случилось? Пардон запнулся.
– Нет... Не совсем так, но...
– С женой все в порядке?
– Да... Она готовит для нас с вами кофе-Мадам Мегрэ пыталась по репликам мужа понять, что произошло, и вопросительно смотрела на него...
– Я сейчас буду...
Мегрэ повесил трубку. Теперь он окончательно проснулся, и на его лице появилась тревога. Впервые доктор Пардон звонил ему в такое время, и комиссар, который хорошо знал врача, понял, что случилось что-то серьезное.
– В чем дело?
– произнесла мадам Мегрэ.
– Не знаю... Я нужен Пардону... Кажется, у него есть основания, чтобы я приехал...
– Весь вечер он был очень весел... И его жена тоже... Мы говорили об их дочери и зяте, о поездке на Балеарские острова, которую они планируют на будущее лето... '
Слушал ли ее Мегрэ? Встревоженный, он одевался, пытаясь догадаться, чем был вызван ночной звонок доктора Пардона.
– Я приготовлю тебе кофе...
– Не стоит... Мадам Пардон как раз этим занимается...
– Вызвать такси?
– Не надо. Погода отвратительная, машина приедет не раньше, чем через полчаса...
Наступило 14 января, пятница. Весь день в Париже температура была ниже двенадцати градусов. Снег, наваливший за последние дни, настолько смерзся, что его невозможно было убирать, и, несмотря на рассыпанную по тротуарам соль, повсюду оставались островки льда, на которых поскальзывались прохожие.
– Не забудь свой теплый шарф...
Этот шарф из плотной шерсти связала мадам
– Может быть, мне пойти с тобой?
– Зачем?
Ей не нравилось, что он уходит один в такую ночь. Возвращаясь домой от Пардонов, они шли осторожно, глядя под ноги, и все же Мегрэ поскользнулся и упал на углу улицы Шемен-Вер. Некоторое время он сидел на земле, ошеломленный и какой-то пристыженный.
– Ты не ушибся?
– Нет... Я просто не ожидал, что упаду... Он отказался от ее помощи, сам поднялся и не захотел, чтобы она взяла его под руку.
– Не стоит, а то мы упадем оба...
Теперь она проводила его до двери, поцеловала, прошептала:
– Будь осторожен...
Она не закрывала дверь до тех пор, пока Мегрэ не спустился на первый этаж. Он не пошел по улице Шемен-Вер, а предпочел сделать небольшой крюк, направляясь от бульвара Ришар-Ленуар к бульвару Вольтера, где жили супруги Пардон.
Он двигался медленно. Были слышны только его шаги. На улицах ни такси, ни машин. Париж казался вымершим, и Мегрэ вспоминал, что он видел его таким, парализованным от холода, всего два или три раза в своей жизни.
Однако по бульвару Вольтера, со стороны площади Республики, медленно катил грузовик, рабочие разбрасывали с него лопатами соль по тротуару.
Свет горел лишь в квартире Пардонов, все окна соседних домов были темны. Мегрэ показалось, что он видит за шторами чей-то силуэт, и когда он добрался до двери, та открылась прежде, чем комиссар успел позвонить.
– Еще раз извините меня, Мегрэ...
На докторе Пардоне был тот же самый темно-синий костюм, в котором он был за ужином.
– Я попал в затруднительное положение и не знаю, что мне теперь делать...
В лифте комиссар заметил, что лицо врача осунулось.
– Вы не ложились? Пардон, смущаясь, объяснил:
– Когда вы ушли, я еще не хотел спать и принялся заполнять регистрационные карточки...
Иными словами, несмотря на занятость по работе, он не хотел переносить традиционный ужин на другой день.
На этот раз супруги Мегрэ засиделись у них дольше обычного. Разговор в основном шел об отпуске, и Пардон заметил, что его пациенты после отдыха выглядят более уставшими.
Они прошли через комнату для посетителей, где горела лишь небольшая лампа, и вместо того, чтобы направиться в гостиную, свернули в кабинет Пардона.
Мадам Пардон появилась сразу же, принеся на подносе две чашки, кофейник и сахарницу.
– Прошу извинить, что не одета... Но я уже ухожу, мужу нужно поговорить с вами
На ней был светло-голубой халат, накинутый на ночную рубашку, и тапочки без задников на босу ногу.
– Муж не хотел вас беспокоить... Это я настояла, и если я не права, прошу меня простить.
Она налила им кофе и направилась к двери.
– Я не смогу заснуть, пока вы не закончите, так что не стесняйтесь, если что-нибудь понадобится... Вы не хотите есть, Мегрэ?