Мегрэ и 'Дело Наура'
Шрифт:
– Никто к вам не присоединился?
– Нет.
– Вы не назначали встречи?
– Я оставалась одна до конца.
– То есть до которого часа?
– Не помню. Вероятно, до десяти.
– А до того, как устроиться в зале, вы не заходили в бар?
Она снова поколебалась, прежде чем отрицательно покачать головой.
Больше нервничала Анна Кехель, которая постоянно крутила головой, бросая взгляд то на Лину, то на комиссара.
– Что вы делали потом?
– Немного прошлась по Елисейским полям, чтобы
– Несмотря на скользкие тротуары?
– Они были расчищены. Где-то возле "Лидо" я взяла такси и вернулась домой.
– Вы и на этот раз не встретили мужа, который вернулся около десяти часов?
– Не видела. Я поднялась в свою комнату, где Нелли уже заканчивала укладывать мой чемодан.
– Вы решили уехать?
С самым простодушным видом она ответила:
– Я решила уехать еще восемь дней назад.
– Куда вы намеревались отправиться?
– Ну... в Амстердам, конечно.
И она что-то сказала по-голландски Анне Кехель. Та вышла и вернулась с каким-то письмом. На нем стояла дата шестого января, оно было написано на непонятном языке.
– Вы можете отдать перевести его. В нем я сообщаю Анне о своем приезде пятнадцатого января.
– Вы заказали себе билет на самолет?
– Нет. Сначала я думала поехать поездом. Есть экспресс, который отбывает в одиннадцать часов двенадцать минут.
– Вы не хотели взять с собой горничную?
– Для нее нет места в маленькой квартире Анны.
Мегрэ, давая ей возможность запутаться окончательно, почти восхищался тем безмятежным простодушием, с которым она продолжала лгать.
– Уходя, вы не задержались на какое-то время на первом этаже?
– Нет. Такси, которое вызвала Нелли, уже ждало внизу.
– Вы не попрощались с мужем?
– Нет. Он знал, что я уезжаю.
– Вы велели доставить вас на Северный вокзал?
– Из-за плохой дороги мы опоздали. Поезд уже ушел, и я решила лететь самолетом.
– И по пути в Орли заехали на бульвар Вольтера? Она даже не вздрогнула. Смятение отразилось лишь на лице Кехель.
– Где это?
– Боюсь, вам это так же хорошо известно, как и мне. Как вы узнали адрес доктора Пардона?
Последовало долгое молчание. Она закурила новую сигарету, поднялась, сделала несколько шагов по комнате, вернулась и вновь уселась на диван. Если она и была смущена, то не подавала виду. Казалось, мадам Наур раздумывала, как ей вести себя дальше.
– Что вам известно?
– спросила она в свою очередь, глядя Мегрэ прямо в глаза.
– Что ваш муж стрелял в вас из пистолета калибра 6,35. Прежде это оружие с перламутровой рукояткой принадлежало вам. Ваш муж хранил его в ящике письменного стола.
Положив одну руку на подлокотник, а другой держась за подбородок, она продолжала удивленно смотреть на комиссара. Ее можно было принять за примерную девочку, слушающую наставления учителя.
– Вы уехали
Доктор Пардон, у которого вы так и не открыли рта, наложил вам временную повязку. Пока он снимал халат, вы украдкой покинули его квартиру...
– Что вы от меня хотите?
Она не казалась смущенной. Можно было поклясться, что она улыбалась ему с видом ребенка, которого уличили в чем-то нехорошем и который не считает ложь большим грехом.
– Я желаю знать правду.
– Я предпочла бы, чтобы вы задавали мне конкретные вопросы.
Это тоже было хитрой уловкой, таким образом она смогла бы понять, что было известно полиции. Мегрэ тем не менее принял эту игру.
– Это письмо действительно было написано шестого января? Я должен вас предупредить, что анализ чернил позволит нам проверить это.
– Оно было написано шестого января.
– Ваш муж был в курсе?
– Он должен был догадываться.
– Догадываться о чем?
– О том, что я скоро уеду.
– Почему?
– Потому что наша жизнь стала невыносимой.
– С какого времени?
– Вот уже много месяцев.
– Два года?
– Возможно.
– С тех пор, как вы встретили Висенте Алваредо? Анна Кехель нервничала все больше, и ее нога как бы случайно коснулась розовой туфли Лины.
– Примерно.
– Муж догадывался о вашей связи?
– Не знаю. Возможно, что нас, Висенте и меня, кто-то видел. Мы не прятались.
– Кажется ли вам естественным, что замужняя женщина?..
– Я так мало ею была!
– Что вы хотите этим сказать?
– Последние несколько лет Феликс и я жили как чужие.
– Однако два года назад у вас появился ребенок.
– Потому что муж непременно хотел иметь сына. Хорошо хоть не родилась вторая дочь.
– Ваш сын от него?
– Вне всякого сомнения. Я встретила Алваредо уже после того, как родила, и только начинала тогда выходить из дома.
– У вас не было других любовников?
– Ваше дело - верить или не верить. Но это был первый.
– Что вы планировали на вечер четырнадцатого числа?
– Не понимаю, о чем вы?
– Шестого числа вы написали своей подруге, что прибудете в Амстердам пятнадцатого.
Анна Кехель произнесла что-то по-голландски, но Лина лишь кивнула ей головой и продолжала так же уверенно смотреть на комиссара.
Мегрэ наконец раскурил свою трубку.
– Я попытаюсь вам объяснить. Алваредо хотел, чтобы я развелась с Науром и вышла за него замуж. Я попросила Висенте неделю отсрочки, потому что знала, что это будет нелегко сделать. В семье Науров никогда не было разводов, и Феликс стремился поддерживать традиции.