Мегрэ и Клошар
Шрифт:
– Где в этот момент находился Жеф Ван Хутте?
– Фламандец-то?.. Я его в конце концов все же узрел на палубе баржи. Он как раз отвязывал лодку. А когда ту течением проносило мимо, я и скакнул туда... Тем временем тонувший то вынырнет, то опять - бульк!
– и вниз... Фламандец попытался подцепить его моим багром...
– Тем самым, у которого на конце громадный железный крюк?
– Как и у всех остальных...
– А не получилось ли так, что стараясь подхватить им клошара, вы и ранили его
– Наверняка нет... В конечном счете его ведь подловили за штаны... А уж потом я изловчился и вытянул его за ногу...
– Клошар был без сознания?
– У него глаза были открыты.
– Он чего-нибудь сказал?
– Из него вода ливанула... И уж потом на барже фламандца мы заметили кровищу...
– Полагаю, на этом можно поставить точку?
– прошептал прокурорский чин, которого вся эта история, как видно, не очень-то интересовала.
– Остальным займусь я, - подхватил Мегрэ.
– Вы сходите в больницу?
– Непременно туда загляну. Судя по заключению врачей, пройдет ещё немало часов, прежде чем он будет в состоянии говорить...
– Держите меня в курсе...
– Обязательно...
Проходя по второму разу под мостом Мари, Мегрэ распорядился в адрес Лапуэнта:
– Позвони в участковый комиссариат, пусть подошлют кого-нибудь из ажанов.
– Где встретимся, патрон?
– Здесь...
И он степенно пожал руки сотрудникам магистратуры.
Глава вторая
– Они чё, судьи что ли?
– охнула толстуха, провожая взглядом удалявшуюся троицу.
– Из магистратуры, - машинально поправил её Мегрэ.
– А разве это не одно и то же?
Она слегка присвистнула.
– Это ведь надо! Такие важные господа и побеспокоились, словно бы ради какой-нибудь большой шишки! Так значит, он и впрямь был настоящим тубибом?
Комиссар находился в полном неведении. Да, как видно, пока и не спешил получить дополнительную информацию. Он целиком ушел в настоящее, хотя никак не мог избавиться от впечатления, что когда-то, очень давно, уже пережил нечто подобное. Лапуэнт исчез, взбежав по пандусу. Заместитель прокурора шел между следователем-коротышкой и секретарем, тщательно выбирая, куда ступить из опасения испачкать обувь.
"Зварте Зваан" смотрелась этаким черно-белым сгустком в солнечных струях, блистая опрятностью внешнего облика, наверняка, не уступавшей той, что, должно быт, царила и на её кухне. Рослый фламандец, стоя у штурвала, поглядывал в его сторону, а миниатюрная женщина, с виду совсем ребенок, с льняными, чуть ли не белыми волосами, склонилась над колыбелью, меняя девчушке пеленки.
По-прежнему звякал и лязгал подъемный кран, выгребая песок из "Пуату", а вверху. на набережной Селестэн, неумолимо рокотали автомобили. Но весь этот грохот не мог заглушить ни щебетания
Трое клошаров так и не посмели подойти поближе, и под мост вслед за комиссаром проследовала лишь бомжиха. Цвет её кофты, надо полагать, когда-то красный, ныне превратился в ярко-розовый.
– Тебя как зовут?
– Леа. Обычно добавляют "толстушка"...
Новый взрыв смеха, от которого заколыхались её неимоверного размера груди.
– Где провели эту ночь?
– Я же вам сказала.
– Неужели одна?
– Был только Деде, вон тот самый малохольный, что кажет спину.
– Твой дружок?
– Они все мои друзья.
– Спишь всегда под одним и тем же мостом?
– Иногда переселяюсь... Чего это вы там ищете?
Мегрэ и в самом деле вновь склонился над грудой хлама, составлявшего все имущество Тубиба. Теперь, когда магистраты удалились, комиссар почувствовал себя намного лучше. Он не торопился, обнаружил под лохмотьями сковородку, котелок, ложку и вилку.
Затем он нацепил на нос пару очков в железной оправе с одним треснувшим стеклом, но все поплыло перед его взором.
– Он пользовался ими только для чтения, - пояснила Леа-толстушка.
– Знаешь, что меня удивляет, - начал он, в упор уставясь на клошарку.
– Никак не могу отыскать...
Она н едала ему закончить фразу, отошла на пару метров и из-за крупного камня вытащила литровую бутылку, ещё наполовину полную отдающим в фиолетовый оттенок красным вином.
– Пила?
– Натурально. И рассчитывала её прикончить. Она ведь испортится к тому времени, когда Тубиб вернется.
– Когда ты её стырила?
– Сегодня ночью, как только отъехала "скорая"...
– А ещё до чего-нибудь дотрагивалась?
– Леа с самым серьезным выражением на лице сплюнула на землю.
– Да чем хотите могу поклясться!
Он верил ей. По опыту знал, что клошары друг у друга не воруют. Да и вообще редко занимаются кражами чего-либо и не только потому что их сразу же ловят, но и по причине своеобразного равнодушия.
Напротив них, на острове Сен-Луи, окна в уютных домиках были распахнуты, и в одном просматривалась женщина, причесывавшаяся перед туалетным столиком.
– Тебе известно, где он покупал вино?
– Не раз видела, как он выходил из бистро на улице Аве-Мария... Это совсем рядом. На углу с улицей Жарден.
– Какие отношения были у Тубиба с другими?
Стараясь как-то сделать ему одолжение, старуха задумалась над ответом.
– Да и я не знаю точно... Вроде бы ровные со всеми.
– Он никогда не рассказывал о своей жизни?
– Об этом тут все молчок... Или надо упиться вдребодан, чтобы...
– А он ни разу не был в стельку пьян?