Мегрэ и осведомитель
Шрифт:
Мегрэ все время не покидало ощущение, что он словчил, устроив себе внеочередной отпуск.
— А кладбище?
— Не меньше километра от виллы… Там соберется много народу… С самого утра уже приезжают из Тулона и Марселя…
— Что за люди?
— Весьма именитые. Я даже думаю, что сам супрефект приедет… так поговаривают…
Мегрэ выпил вторую кружку пива и, посмотрев на часы, медленно пустился в путь. К счастью, улица, тянувшаяся вдоль моря, была достаточно тенистой.
«Надо будет приехать сюда на несколько
Должно быть, самолет уже доставил гроб и Лину в Тулон. Чем ближе он подходил к кладбищу, тем больше попадалось ему навстречу людей, спешивших на церемонию, а когда он дошел до поворота, его глазам представилось примерно такое же зрелище, как сегодня утром на улице Баллю.
Кто из них знал всю правду? Не важно. Ведь все равно ни один не осмелился бы открыть рот.
Это сделал один-единственный человек, который позвонил из телефонной будки, даже не назвавшись, а теперь скрывался где-то на Монмартре.
Глава 5
Чуть поодаль от толпы стоял человек, хорошо известный Мегрэ. Это был комиссар тулонской уголовной полиции Бутан.
— Странно, — заметил он, пожимая руку Мегрэ, — я думал о вас утром, когда брился, точно предчувствовал, что вы приедете.
Он указал на толпу.
— Что вы на это скажете? Здесь в самый раз провести облаву… Весь цвет преступного мира, да не только из Тулона — из Марселя, Лиона, Ниццы…
К ним подошел мужчина, которого Бутан представил Мегрэ:
— Шарлеруа, комиссар полиции в Бандоле. Надеюсь, Шарлеруа, вы узнали комиссара Мегрэ?
— Весьма польщен…
Неожиданно возникло замешательство. Поравнявшись с виллой Марсиа, водитель похоронного экипажа чуть было не свернул направо, но к нему подбежал распорядитель церемонии и дал другие указания.
Обе группы смешались. По-видимому, все были знакомы между собой. Пожимали друг другу руки, некоторые перешептывались.
Мадам Марсиа вышла из машины и направилась к вилле. Она уже успела переодеться. Теперь на ней был черный костюм из легкой ткани, шляпа из белого шелка и белые перчатки.
Зачем она пошла одна на виллу? Мегрэ не мог найти никакого объяснения. Бутан и комиссар полиции тоже.
Она оставалась там не больше десяти минут, вышла и снова села в свою машину. Кортеж развернулся и выехал на улицу Эколь, потом на авеню Одиннадцатого ноября и внезапно остановился у ворот кладбища.
Снова возникла сумятица, потому что многие бросились бегом, перепрыгивая через могилы, чтобы занять места получше у вырытой ямы.
Там уже ждал священник и приветствовал Лину.
Она пролила не больше слез, чем утром в церкви Нотр-Дам-де-Лоретт. Тяжелый гроб опустили в могилу. Священник прочитал вполголоса несколько молитв, потом дошла очередь до цветов, которые положили пока на соседние могилы.
— Здесь все тузы уголовного мира. Есть и новички, они очень гордятся тем, что
Что вы собираетесь делать, комиссар?
— Еще не знаю.
— Где вы остановились?
— В отеле «Тамариск».
— Там хорошо, и хозяева славные…
Лина уже уехала к себе на виллу. Мегрэ не разглядел в толпе ни Манюэля, ни его брата.
— Я думаю, что сейчас нанесу визит…
— Вам кажется, что она была в курсе дела?
— Не просто кажется, я в этом уверен. К сожалению, у меня нет ни единого доказательства…
— Желаю удачи. Если я вам понадоблюсь, вы знаете, где найти и меня, и Шарлеруа…
Толпа мало-помалу рассеивалась, направляясь к центру города, чтобы освежиться в барах. Только несколько машин, принадлежащих самым важным персонам, укатили обратно в Тулон или в Марсель.
Мегрэ оказался в одиночестве перед белой виллой.
Она не ошеломляла грандиозными размерами. Красивая вилла, не больше, и самым примечательным в ней был бассейн, окруженный шезлонгами. В саду росло несколько пальм, много кактусов и каких-то тропических растений, названий которых Мегрэ не знал.
Он поднялся по трем ступенькам крыльца, нажал на кнопку электрического звонка и был удивлен, что дверь тотчас же открылась и перед ним предстала Лина.
— А я-то недоумевала — неужели вы упустите случай… Ведь вы не уважаете траур, не правда ли?
— А вы?
Войдя в дом, Мегрэ сразу же попал в обширный холл с белыми стенами, обставленный такой же старинной мебелью, правда в другом стиле, как и в квартире на улице Баллю.
Лина не предложила ему сесть. Стоя, она ждала, пока он начнет говорить. Рука, державшая сигарету, слегка дрожала.
— Я хотел бы с вами поговорить о той ночи, когда убили вашего мужа.
— По-моему, я уже ответила на все ваши вопросы.
— Вы не сказали мне правду, и я снова задаю вам тот же вопрос.
И Мегрэ уселся в одно из кресел, обитое кремовой кожей.
— Вы пользуетесь тем, что у меня не хватает сил выставить вас за дверь…
— Вы никогда не осмелитесь этого сделать… Хотя бы потому, чтобы еще больше не скомпрометировать вашего любовника…
Она побледнела от ярости и стала тушить в пепельнице сигарету.
— Значит, в вас нет ничего человеческого?
— Напротив, даже сверх меры… Но все зависит от собеседника… Нет сомнения, что вы вышли замуж за Марсиа из-за его денег…
— Это мое дело.
Она наконец села, скрестив ноги, взяла из золотого портсигара, лежавшего на круглом столике, новую сигарету и зажгла ее.
— Вы были в спальне вместе с Манюэлем… Кто-то изо всех сил стал колотить в дверь. Вероятно, Мори надел халат, а вы поглубже зарылись в одеяла…
Она не шелохнулась. Теперь ее лицо стало непроницаемым… Мегрэ готов был поклясться, что в ее светлоголубых глазах промелькнуло только чистое любопытство.