Мегрэ ищет голову
Шрифт:
— Я не знал этого.
— Тогда почему же ты пришел?
Он покраснел и прикусил толстую губу.
— Отвечай.
— Шел мимо.
— Омера знаешь?
— Никого я не знаю.
— И хозяйку тоже?
Та снова была за стойкой и смотрела на них, причем на лице ее нельзя было прочесть ни малейшего страха или опасения.
Она была более сильной натурой, чем любой из обвиняемых или свидетелей, которых приходилось встречать Мегрэ.
— Ты не знаешь ее?
— Только в лицо.
— Ты
— Может, и приходил.
— Где твой велосипед?
— У хозяина. Я кончил работу в пять часов.
Мегрэ сделал Лапуэнту знак, который тот понял: это был один из условных знаков, принятых в уголовной полиции. Инспектор вошел в телефонную кабину, вызвал полицейский участок, находившийся напротив, по ту сторону канала, и услышал в трубке голос Жюделя.
— Мальчишка здесь, у Каласа. Через несколько минут шеф его отпустит, но нужно, чтобы кто-нибудь пошел за ним. Ничего нового?
— Все следы сложные или такие, которые никуда не ведут: драки в четырех или пяти кафе в воскресный вечер; кому-то показалось, что он слышал звук тела, падающего в воду; одна проститутка утверждает, что какой-то араб украл у нее сумочку.
Мегрэ невозмутимо стоял рядом с парнем.
— Чего выпьешь, Антуан? Вина? Пива?
— Ничего.
— Ты никогда не пьешь?
— Не со шпиками. И вам придется меня отпустить.
— А ты выглядишь уверенным в себе.
— Я знаю закон.
У него была широкая кость и свежее крепкое тело молодого крестьянина, которого Париж еще не лишил здоровья. Сколько раз Мегрэ приходилось встречать вот таких ребят, которые однажды вечером приканчивали торговку табаком или старуху бакалейщицу из-за каких-то нескольких сот франков.
— У тебя есть братья и сестры?
— Нет, я один.
— Отец живет с вами?
— Он умер.
— Мать работает?
— Она прислуга.
Мегрэ повернулся к Лапуэнту:
— Отдай ему удостоверение. Адрес на нем подлинный?
— Да.
Мальчишка все еще не мог поверить, что это не ловушка.
— Я могу идти?
— На все четыре стороны.
Он не сказал ни «спасибо», ни «до свидания», но комиссар перехватил его беглый взгляд, адресованный хозяйке.
— Теперь звони на вокзал.
Мегрэ заказал еще два стакана белого. Кафе снова почти опустело. Кроме комиссара и Лапуэнта оставалось всего пять посетителей, включая игроков в домино.
— Я полагаю, вы его не знаете?
— Кого?
— Молодого человека, который только что ушел. Она ответила не колеблясь:
— Знаю.
Это было сказано так просто, что Мегрэ стал в тупик.
— Он часто здесь бывает?
— Довольно часто.
— Чтобы выпить?
— Он почти не пьет.
— Пиво?
— И вино иногда.
— Он приходит после работы?
— Нет.
— Днем?
Она
— Когда едет мимо, — добавила женщина.
— Вы хотите сказать, когда ему случается проезжать на велосипеде по набережной? Иначе говоря, когда у него есть работа в вашем квартале?
— Да.
— В котором часу это обычно бывает?
— В половине четвертого или в четыре.
— У него есть регулярный маршрут?
— Наверно.
— Где он обычно сидит?
— Вот здесь. Возле меня.
— Вы очень дружны?
— Да.
— Почему он не признался в этом?
— Наверно, для форсу.
— У него есть привычка форсить?
— Он старается.
— Вы знаете его мать?
— Нет.
— Просто он пришел однажды, и вы завязали знакомство?
— Да.
— В половине четвертого ваш муж обычно ходит в ресторан играть на бильярде?
— Чаще всего.
— Вы считаете, что Антуан случайно выбирает это время для визитов к вам?
— Я не думала об этом.
Мегрэ сознавал явную нелепость вопроса, который собирался задать.
— Он ухаживает за вами?
— Смотря по тому, что вы под этим понимаете.
— Влюблен?
— Думаю, что он меня любит.
— Вы делаете ему подарки?
— Иной раз сую ему бумажку, которую беру в кассе.
— Ваш муж это знает?
— Нет.
— Он не догадывался об этом?
— Бывало.
— Сердился?
— Да.
— Он подозревал Антуана?
— Не думаю.
Лапуэнт все еще был в кабине и разговаривал с вокзалом Монпарнас.
— Скажите, госпожа Калас, могу я задать вам более личный вопрос?
— Вы же все равно сделаете как захотите.
— Антуан ваш любовник?
Она не дрогнула.
— Бывало, — проронила она.
— Вы хотите сказать, что находитесь с ним в связи?
— Вы все равно это узнали бы. Уверена, что скоро об этом заговорят.
— Часто это случалось?
— Нередко.
— Где?
Мегрэ было важно это знать. Когда Омер Калас отсутствовал, посетителей должна была обслуживать его жена. Комиссар взглянул вверх. Могла ли она слышать из комнаты на втором этаже, как отворяется и затворяется дверь?
Все с тем же безразличием она показала глазами на полуоткрытую дверь в глубине зала.
— Там?
— Да.
— Вас никогда не заставали врасплох?
— Не Омер.
— А кто?
— Один посетитель, у которого были ботинки на каучуке. Он не увидел никого в зале и пошел на кухню.
— Он сказал что-либо?
— Он засмеялся.
— Он не говорил об этом Омеру?
— Нет.
— Он приходил снова?
Этот вопрос возник интуитивно.
— Он часто приходил еще? — настаивал он.