Механическая пьеса для неоконченного пианино
Шрифт:
А еще англичане собрали все эвакуировавшиеся части в одном большом лагере. И теперь французские, бельгийские и польские солдаты по вечерам занимались 'русской народной забавой', кулаками пытаясь доказать свою неизмеримую 'любовь' к немцам. Бруно признавал, что их претензии были весьма справедливы, но ему уже надоело разбираться с драчунами и вызволять своих с гауптвахты. Почему-то английская военная полиция всегда считала виновными немцев, даже не пытаясь разобраться, кто первым начал ссору. От большой драки спасало только то, что немцев было больше.
Да, и в офицерском пабе офицеры других наций старательно избегали общения с немцами. Вот и сейчас, Бруно Винцер и его друг Эггерд фон Фосс своим появлением вызвали уход нескольких сидящих неподалеку или чехов, или поляков. Лишь французы, сидящие
'Меня зовут Жюль' - представился на неплохом немецком французский лейтенант Винцеру и поздоровался с Эггердом. Заказав подскочившему халдею рюмку сидра, он внимательно осмотрелся, и, сделав первый глоток, продолжил:
'Ну что господа, вы хотите покинуть этот гостеприимный остров?'
'Однако! Не слишком ли вы открыто высказываетесь?' - ответил Винцер.
'А чего опасаться? Те, за столиком сейчас слишком заняты осуждением предательской сущности эльзас-лотарингцев, хозяин за стойкой и слуга заняты своими разговорами. Да и если вы согласитесь, через четверть часа нас уже здесь не будет' - сказал, усмехаясь, Жюль.
'Конечно, мы хотим сделать то, о чем вы говорили и вернуться туда, откуда уехали не по своей воле. И что вы, можете нам помочь?' - ответил Винцер.
'Да. Вам повезло, что Эггерд оказался хорошим приятелем моего старого знакомого. И что я его узнал при прошлой встрече. В тяжелые двадцатые мне пришлось заниматься чем угодно, а происхождение - я эльзасец, к вашему сведению, сильно мне мешало. Пришлось войти в одну компанию, которая контрабандно провозила кое-какие товары из Альбиона к нам и обратно. Очутившись здесь, я не стал докладывать о своих полезных знакомствах начальству и недавно возобновил их. За смешную сумму в сто фунтов нас готовы отвезти к берегам Франции сегодня же ночью. У вас я так понимаю, эти деньги есть. Но ребята поставили еще одно условие'
'Какое?' - спросил недовольно Винцер.
'Карточки. Они у вас с собой? Оставьте их здесь и отдайте вместе с деньгами. Там они вам не понадобятся. Впрочем, как и фунты. С валютой там строго, я уже узнавал. Поэтому можете осчастливить наших друзей, подкинув им на молочишко' - ответил француз.
'Мы согласны. И сумма, и карточки у нас с собой. Удачно, что мы их прихватили, как и все необходимые вещи. У нас здесь неподалеку машина, можем ехать прямо сейчас' - сказал Бруно.
'Нет, вашу машину оставим здесь. Моя сейчас подъедет, на ней и уедем' - ответил Жюль. В эту же секунду за окном раздался гудок.
'Вот и машина. Берите вещи, идем' - заметил он.
Выйдя из паба, немцы увидели старенький полугрузовичок, стоящий рядом с их штабным 'кюбельвагеном'. Забрав вещи, они загрузились в кузов и после получаса изнурительной дороги, уже в темноте высадились в глухом кустарнике недалеко от моря. В полной темноте, спотыкаясь и сдерживая ругательства, они спустились по извилистой тропинке к бухте и стоящему у берега баркасу. Отдав проводнику деньги и карточки, все трое по мелкой воде добрались до баркаса, загрузились и, выбрав якорь, баркас отправился в море.
Высаживающиеся с немецкой быстроходной десантной баржи танки несли, к удивлению стороннего наблюдателя советские красные звезды. Всмотревшись внимательнее, опытный наблюдатель узнал бы в них новейшие на 1953 год плавающие танки ПТ-76. Они высаживались на песчаный пляж неподалеку от г.Хайфа и немедленно устремлялись вместе с плавающими автомобилями, набитыми морской пехотой, на позиции вокруг города. В это же время в гавани города с нескольких больших судов медленно и
Высадка войск производилась под прикрытием орудий Средиземноморского отряда кораблей. Стоящие на рейде Хайфы эсминцы, а у берега линкор и крейсер с советскими флагами внимательно следили за несколькими английскими эсминцами и транспортами. Эвакуировавшиеся из Палестины остатки английских войск неторопливо грузились на пару транспортов, готовясь к отплытию в Египет.
Англичане уходили, но посеянные ими 'зубы дракона' уже дали свои всходы. В Акко, Хайфе, Иерусалиме, других городах, прошли первые столкновения между еврейскими переселенцами и арабами. По данным советских наблюдателей, англичане оставляли 'своим' арабам тяжелое вооружение, минометы, стрелковое оружие. 'Обеспокоенные возможным обострением обстановки Советское и Германское правительства после консультаций между товарищами Берией, Кагановичем, Тельманом и Лебером, решили принять адекватные меры и отправить в Палестину совместные силы по поддержанию мира' сообщало ТАСС.
В короткие сроки в ГДР и СССР были сформированы две легкие дивизии, механизированная и пехотная, которые сейчас и высаживались в Хайфе. Одновременно на аэродром у Иерусалима приземлились самолеты с воздушно-десантных частями СА, а со стороны Ливана выдвигались части французских Специальных Сил Леванта.
Рота старшего лейтенанта Котлярова имела необычную для Советской армии организацию - она включала два танковых и два мотострелковых взвода, а кроме того отделение минометов и автомобильно-хозяйственное отделение. Таким образом, имея почти все необходимое в своем составе, она могла действовать вполне самостоятельно против почти любого противника на этом ТВД. Высадившись в Хайфе, рота после отдыха и непродолжительной подготовки, совершила марш к монастырю Латрун. Там она разместилась в старой британской крепости, создав крепкий оборонительный узел и контролируя этот узел дорог. По всем направлениям Котляров выслал усиленные дозоры, с танками Т-54 и бронетранспортерами БТР-40. Отделение минометов оборудовало позиции внутри крепости. Несколько танков, разместившись в вырытых окопах, усиливали оборону на подступах к крепости. По всему периметру монастыря и на доргах были развешаны листовки, извещавшие о введении комендантского часа и запрещении скоплений народа, за исключением торговли на базаре.
Постепенно в этот район прибывали все новые и новые колонны с переселенцами из Европы. Латрун служил перевалочной базой, где переселенцы отдыхали, распределялись по основным местам поселения и уезжали дальше. Возрастающее значение узла дорог заставило командование корпуса усилить войска в его районе. К роте Котлярова добавилась еще одна, мотострелковая рота и батарея артиллерии. Так Котляров стал командовать отрядом, равным по силам батальону.
Новое государство постепенно обретало свои очертания. Евреи и арабы, несмотря на трения, на косые взгляды и изредка вспыхивавшие беспорядки, под контролем войск притирались друг к другу. В Иерусалиме, на съезде представителей всех общин, было выбрано переходное правительство. В его состав вошли представители и евреев, и арабов, а главой правительства, стал, неожиданно для всех, Лазарь Каганович. Энергичный и предприимчивый государственный деятель, которого, говорят, ценил Иосиф Виссарионович, Каганович взялся за организацию государственного аппарата и налаживание хозяйственной жизни. Во многих местах возникали еврейские сельскохозяйственные коммуны - кибуцы. Арабы, не желающие жить в новом государстве, получали ссуду на переселение. Но таких было не очень много, большинство хотело остаться в родных местах. Кроме того, полученные от Германии и СССР кредиты и развернувшееся на них строительство новых домов, поселков, фабрик требовали много рабочих рук и позволяли неплохо заработать, не то, что в соседних арабских странах.