Механическая птица

де Кастелл Себастьян

— Я вот сейчас покажу тебе дразнилку, — сказал я.

Ну, прошамкал по крайней мере.

Сапог мужчины уперся мне в поясницу.

— Лежи смирно. Почему ты вообще решил нас выследить? Да еще так хреново владея арта туко?

Фериус редко использовала правильные термины, но я припоминал, что арта туко — это талант аргоси к проницательности. Что ж, моя проницательность, очевидно, оставляла желать лучшего.

— Я хотел узнать, кто вы.

— Для тебя — никто. Ветерок, пролетевший мимо тихим

вечерком.

— Тогда кто вы для Фериус?

— Даже меньше, чем никто, если она скрывается. И нечто гораздо худшее — если нет.

Мужчина вдруг пошатнулся, и давление на мою поясницу исчезло.

— Ну хватит этой белиберды, — сказала женщина и посмотрела на меня. — Мы уходим, юноша. И не будет пользы ни тебе, ни Полевой Ромашке, если ты снова попытаешься нас разыскать.

Она увлекла мужчину дальше по дороге, но чуть приостановилась и кинула через плечо что-то маленькое и блестящее. Оно упало в дюйме от моего носа и закружилось вокруг своей оси. Монетка. Черная с одной стороны, серебряная с другой. Очень мило. Хотя монета могла мне просто привидеться. Мало ли — вдруг этот яд из шипа вызывает галлюцинации?

Я рассматривал чеканку монеты. На одной стороне был изображен ключ, на противоположной — замок.

— Что это?

— Ты всего лишь хотел помочь своему другу, — отозвалась женщина, — а мы в ответ причинили тебе боль. Мы не можем искренне попросить прощения, потому что сделаем так снова, если ты продолжишь преследовать нас. Пусть монета будет небольшим прощальным подарком.

Престарелая пара снова зашагала по дороге. А мне вдруг вспомнились слова Фериус, сказанные у черного океана, когда я заблудился среди Теней.

— И кто из вас идет путем Странствующего Чертополоха?

Я услышал, как женщина рассмеялась.

— Видишь? Она говорила, что мальчик умен.

— Не настолько уж, — ответил мужчина и крикнул мне: — Мы оба идиоты.

К тому времени, когда я вернулся в свою комнату на втором этаже трактира, даже мое чувство любопытства притупилось от усталости. Рейчис уже лежал на кровати, свернувшись клубочком.

— Ты ушел без меня, — сердито проворчал белкокот.

— Не хотел мешать тебе воровать чужие вещи.

Он пронзил меня взглядом глазок-бусинок.

— У тебя рубашка вся в пыли. Это те двое аргоси, верно?

Интересно, как Рейчис узнал, что они аргоси? Может, по запаху.

— Ничего. Я в порядке.

— Хочешь, я убью этих двух голокожих? Только скажи, Келлен.

Рейчис постоянно говорит что-нибудь в таком роде. Но сейчас он, казалось, был серьезен.

— Что это на тебя нашло?

Он отвернул морду.

— Ничего. Не бери в голову. В следующий раз можешь дать себя убить, на здоровье. Мне плевать.

Я слишком устал, чтобы с ним препираться, а потому просто

запер дверь и на всякий случай подсунул под дверную ручку спинку стула.

Масляная лампа возле оказалась снова полна до краев. Я закрыл окно и повесил на место шторы. До рассвета оставалось не так долго, и пусть я боялся снова потеряться в Тенях, но яркий свет дня будет мешать мне спать.

На дороге послышались шаги. Я глянул за окно и увидел две фигуры. Они шли, держась за руки. Нифения. И один из парней, с которыми она танцевала. В голову полезли недобрые мысли, но я снова вовремя вспомнил о двойке тернов в кармане.

И потом: Нифения ничего мне не должна. Мы не давали друг другу никаких обещаний. Когда я узнал, что она обручилась с Панакси — или Панэратом, как он звался теперь, — я понял почему. Ниф шла вперед, как и я сам. Вскоре после этого я встретил Сенейру и ненадолго поверил, что между нами может что-то быть. Глупо. Я — изгой. Черные линии проклятия окружают мой левый глаз, а за мою голову назначена награда. Никому не нужны лишние проблемы.

— Фу! — Рейчис понюхал воздух и зарылся носом в подушку.

— Что не так?

— Жалость к себе воняет еще хуже, чем ревность.

Я снял штаны и забрался под одеяло.

— А знаешь, что пахнет даже хуже жалости к себе? Белкокоты!

Рейчис свернулся возле меня, отжав себе большую часть кровати.

— Когда ты уснешь, я нагажу тебе под одеяло.

Я бы счел это подколкой, если б не знал, что порой Рейчис может угрожать всерьез. Чтобы разрешить ситуацию, требовалась острота ума лорд-мага и хитрость аргоси. Ну, или можно просто взять Рейчиса «на слабо».

— Конечно нагадишь, — ответил я. — Не удержишься. Все знают, что у белкокотов слабый мочевой пузырь.

Он тут же вскинул голову. Глазки-бусинки гневно смотрели на меня.

— Возьми свои слова назад! У меня отличный мочевой пузырь. Все под контролем!

Я пожал плечами.

— Ну, если ты так говоришь…

Рейчис спрятал нос в шерсти на груди и немного повозился, устраиваясь поудобнее. Я уже уплывал в сон, когда услышал, что он снова заговорил.

— Она приходила сюда и заново наполнила лампу маслом.

— А? Кто?

— Нифения. Это она сняла шторы и принесла лампу, чтобы ты не проснулся в темноте. Я чую на лампе ее запах. А потом она снова наполнила ее. Она заботилась о тебе с тех пор, как мы покинули пустыню.

— Она говорила, что вы делали это по очереди.

— Мы все были изранены, а от этих дурацких лекарств из сумки Фериус только еще больше спать хотелось. Какая уж тут помощь… Это я должен был тебя охранять, Келлен. Я твой деловой партнер. Но я не мог. Я был слишком слаб. Нифения присматривала за тобой. Каждую ночь.