Механический Зверь. Монстр внутри
Шрифт:
– «Можно просто убить его».
– «И зачем тебе это? Это же твоя игрушка, зачем ее ломать?»
– «Затем, что эта игрушка потенциально может стать сильнее меня».
– «И что с того?»
– «А то, что у нас сложились не лучшие отношения».
– «Ах да, счетчики у него на руках. Ну тут ты конечно переборщила, ничего не могу сказать».
– «Если ничего не можешь сказать,
– «Не трогай его. Если отменишь свои счетчики, он заподозрит неладное, а если убьешь, то лишишь и Люпс и Высшую Сферу возможности изменений».
– «А они нужны Сфере, эти изменения?»
– «Сама подумай. Да ни в одной стране ни в одном мире у королей нету столько власти, сколько у высших. Они живут многие сотни тысяч лет, без возможности роста, без каких-либо подвижек в сторону хоть чего-то. Жить им скучно, а умирать они боятся. Им нужна встряска. И если существует хоть малейшая вероятность, что этот пацан сможет хоть чуть-чуть расшатать их троны и вывести их из тысячелетней меланхолии, почему бы нет?»
– «Ты серьезно думаешь, что простой человек, пусть и с перерожденной душой сможет что-то изменить в Высшей Сфере?»
– «Не думаю. Вероятность этого ничтожно мала. Но этот парень творит чудо за чудом и мне интересно, к чему его приведет судьба».
– «Так что, не трогаю его, пусть живет себе спокойно?»
– «Да, только тебе надо как-нибудь явиться к нему еще раз и немного сгладить острые углы. А то он во всех своих бедах склонен винить именно тебя, и я не могу его за это сильно осуждать».
– «Явиться? Когда?»
– «Ну выбери подходящий момент, я не знаю. Не маленькая уже, сама допетришь».
– «Дурак старый».
Глава 24. Прекрасное время, восхождение на борт и старые сны.
Следующие дни были для Лаза похожи на сказку. Капитан, видимо поняв, что маленький маг испытывает к его дочке не просто дружеские чувства больше не мешал их встречам. Скорее всего им двигала не отцовская любовь, а желание сделать сильного мага своим зятем. Но мальчику было плевать. Они гуляли по пляжу, бродили по городу, ходили в местный небольшой театр. С момента бегства из Столицы Кристории Лаз впервые чувствовал покой и счастье. И Эмина явно испытывала к нему взаимную симпатию.
Вот только проблема была в том, что эта симпатия в корне отличалась от того, что испытывал Лазарь. Он чувствовал все по-взрослому, так как за две своих жизни пережил столько, сколько другой не увидит и за десяток. А Эмина была еще ребенком. Да, в тринадцать лет ребенком человека уже сложно назвать, но в сравнении с ним разница была слишком велика. Она даже не понимала, что испытывает, не осознавала, почему при взгляде на этого мальчика краснеют щеки и начинает быстрее биться сердце. А Лаз напротив, понимал все слишком хорошо. Эмина впервые влюблялась, ей хотелось петь и танцевать, хотелось показать всему миру, что творится
Он понимал, что рассчитывать на то, что из их отношений выйдет что-то путное было глупо. Но заставить себя перестать видеться с капитанской дочкой не мог. Так они и проводили свои дни, в разговорах, прогулках и развлечениях. Фауст видел, что его маленького друга что-то тревожит, но не решался спрашивать, что именно. Пролетела неделя. За это время Лаз успел встроить в тело пантеры физиологии разарита и веретенки, а также поймать в океане морского котика и скопировать его тоже. Еще через два дня, когда он в очередной раз пришел на “Налима”, капитан сказал, что груз прибыл и завтра на рассвете они отплывают.
Фауст был очень доволен. За эти дни он чуть не помер со скуки, так как начинать что-то вроде их Эшельрагской задумки с гарнизоном было бессмысленно, а Лаз целыми днями пропадал где-то с Эминой. Фауст не злился, он прекрасно понимал, что такое влюбленность и что творится у его друга в голове. За многовековую жизнь он это видел и испытывал не раз и не два. Но скука от этого не проходила. Так что услышав об отбытии он сразу засуетился, собирая свои немногочисленные пожитки. На корабль они прибыли к вечеру, где для них уже была обустроена отдельная каюта.
Расположившись, они пошли знакомиться с экипажем. “Налим” был небольшим тридцати весельным судном. Кроме соответствующего количества гребцов команда включала десяток матросов, помощника капитана, кока, судового врача, квартирмейстера и рулевого. Плюс, естественно, капитан Эмрат с дочкой. Пассажиров кроме нашей парочки не было, все остальное пространство корабля занимали ящики с мечами, копьями, броней и конным снаряжением. Поздоровавшись со всеми на корабле и узнав их имена, Лаз с Фаустом уселись на палубе на стоящие у бортов мешки и замолчали. Каждый думал о своем, параллельно наблюдая уходящее за горизонт солнце.
– «Лаз, Фауст, вы пришли!» - Эмина, ставшая за эти дни куда свободнее в общении поднималась по трапу. Отец взял ее к начальнику порта уладить последние дела с завтрашним отправлением. Подбежав и обняв мальчика и протянув его пестрому другу руку, которую тот с удовольствием пожал, девочка побежала переодеваться. Эмрат, увидев такое поведение дочки фыркнул, но ничего не сказал.
– «Все собрали? Завтра я не стану ждать, если вы побежите за забытой в гостинице курткой».
– Как всегда язвительный, он прошел вслед за дочерью в свою каюту, даже не удосужившись услышать ответ.
– «Как же он меня бесит!» - Лаз скрипнул зубами.
– «Ну ничего, женишься на его дочке, сможешь командовать им как захочешь».
– Фауст не упустил возможности подколоть друга. О чем тут же пожалел, так как мешок под ним воспарил на в воздух, отправив остряка носом в палубу. Однако он вовремя подставил руки и сделал сальто, приземлившись в паре метров.
– «Да иди ты».
– Лазу нечего было ответить. Что, начать спорить по поводу того, женится он на девочке или нет? Глупо. Фауст отряхнулся и уселся обратно на уже упавший тюк.