Механический Зверь. Монстр внутри
Шрифт:
Увидев, что лакомый кусочек оказался довольно сложной целью, в дело вступили пиратские маги. На капитанском мостике стояли не один, не два, а три человека, от которых Лаз чувствовал колебания энергетического поля. Да что такой сильной команде вообще нужно в этих водах? Может им кто-то сообщил, что на борту “Налима” груз оружия и доспехов? Скорее всего именно так, иначе было совершенно непонятно, что они делали на абсолютно безжизненном маршруте. Фауста окутала пространственная трясина. Лаз тут же отправил контрзаклинание. Противник заработал серьезнее. Атаковать друг друга напрямую чародеи не решались, опасаясь задеть своих людей. Так что магическая битва
Из троих пиратских чародеев двое были магами, а третий псиоником. Ему практически не было работы, так как пси-силу нужно привязывать к материальным предметам, а плотная стена из сгущенного воздуха не пропускала никакие снаряды. Лаз не мог создать заклинание достаточно сильное, чтобы пресечь вообще любую попытку проникновения, так что пираты с небольшим трудом, но все же пробирались на корабль. Однако его заслон работал по принципу неньютоновской жидкости и с чем большей скоростью и силой его атаковали, тем прочнее он становился. Так что вражеский псионик через несколько минут сосредоточился на Фаусте, продолжавшем крошить атакующих.
Лаз не мог с этим ничего поделать. Его едва хватало на сдерживание магов, а распылить внимание и начать применять еще и законы было смерти подобно. Так что вскоре установился пат: Лазарь обменивался с магами атаками разной мощности, а псионик изо всех сил сдерживал Фауста, мечущегося по палубе и выскакивающего из поставленных ловушек. Вот только кроме этих пяти, в сражении участвовало еще несколько десятков до зубов вооруженных пиратов. Расхрабрившись и увидев, что сильнейшие вражеские бойцы связаны их чародеями, они полезли удвоенным рвением. Сейчас они хотели одного – забрать все деньги из капитанской каюты. О грузе они уже и не мечтали. Вытащить с грузового судна сотни ящиков под шквалом магических атак и вихрем клинков Фауста было невозможно. Однако нужно было как-то возместить потери, так что на риск идти все равно пришлось.
Капитаном пиратского судна была отдана команда никого не убивать без необходимости. Неизвестно, что могла учудить эта странная парочка, если они начнут резать команду как телят. Так что все обещало закончиться очень печально, но все же не катастрофически. Однако кошмар Лаза уже в третий раз оказался вещим.
Пираты вытащили на палубу большой сейф, за который, вконец обезумев цеплялся Эмрат, потеряв, похоже, любую связь с реальностью. Пираты, которым надоел этот мужик, решили, что подобное поведение отлично подходит по определение “необходимости”. Так что один из головорезов занес клинок над трясущимся в бреду капитаном. Тот, заметив это сразу отпустил сейф и заплакал, прося пощады, но распаленные боем и вспышками заклинаний пираты не обращали внимания. Тут из дверей трюма выскочила Эмина, которую отец перед атакой спрятал там.
С криком: «Не трогайте папу!» она бросилась на занесшего саблю пирата. Тот громко расхохотался и одним движением вырубил девочку. Лаз от такого зарычал диким зверем, но не мог отвлечься ни на секунду, его начинали теснить: у противников явно оставалось больше сил. А Фауст не мог выбраться из очередной ловушки. Один из головорезов посмотрел на Эмрата и загоготал:
– «Я так понимаю, это твоя дочка? Ну что же, выбирай: ты или она».
– Остальным эта идея явно пришлась по вкусу,
– «Делайте с ней, что хотите, только не убивайте меня!» - Он скорчился на палубе, плача как ребенок и пуская сопли.
Даже самым отъявленным головорезам было знакомо чувство родства. Даже больше, обычно у подобного контингента такие связи возводились на совершенно новый уровень. Так что пираты хотели посмотреть, как Эмрата разрывает совесть и желание спасти дочку. Однако он не сомневался ни секунды. В критической ситуации он показал свое истинное лицо – лицо труса, готового на все, лишь бы спасти свою шкуру.
– «Ублюдок, я тебя уничтожу!» - Лаз взревел совершенно нечеловеческим голосом, от которого абсолютно у всех присутствующих проступил холодный пот. С ужасом поглядывая на начавшего в исступлении теснить их магов паренька, пираты с помощью псионика перетащили сейф и девочку к себе на корабль.
– «Если продолжите атаковать, она умрет!» - Успел выкрикнуть капитан вражеского судна буквально за минуту до того, как Лаз смел все сопротивление пиратских магов. Мальчик, совершенно опустошенный упал на доски палубы. Пиратский корабль на максимальной скорости начал увеличивать дистанцию. Последнее, что Лазарь успел сделать, это отправить в их сторону маленькой комочек земли, прикрепившийся к внешнему борту. Потом “Чудовище” вышло из его зоны досягаемости. На корабле воцарилась гнетущая тишина.
Лаз встал, посмотрел на пускающего сопли и слюни капитана, а затем поднял глаза к небу. В его груди клубилась абсолютная, ни с чем не сравнимая ярость, однако разум был чист как стеклышко:
– «Ты победила, чертова стерва».
*** *** *** *** ***
– «Ну вот и что мне с таким делать?»
– «Сама это начала, на меня не смотри».
– «Да он же точно возненавидит меня лютой ненавистью. Если он когда-либо овладеет магией мира, то первой его целью точно стану я».
– «Могу только сказать то, что уже говорил. Попытайся как-то улучшить отношения, объясни, что не имела отношения к его злоключениям, но только ни в коем случае не говори про то, что он уже манипулирует реальностью».
– «Знаю, я не совсем дура».
– «Меня больше сейчас волнует, как он поступит?»
– «В смысле?»
– «Ну корабль с его девочкой уходит все дальше и дальше, а тут перед носом человек, которого хочется разорвать на клочки. Что он выберет?»
– «Он же уже ответил. И выбрал совсем не геройский путь. Рыцаря на белом коне из него точно не получится».
– «Ответил? А, ты о тех словах. Мда… Мстительный и злобный шторм нам точно не нужен. Ладно, посмотрим, как пойдет дальше его жизнь, в конце концов мы и правда можем убить его, как бы мне этого не хотелось».
– «Как-то это развлечение перестает быть веселым, тебе не кажется?»
– «Потому что это не развлечение, а жизнь. И когда она была там, внизу, нам было просто интересно наблюдать. А сейчас мы сами можем быть затронуты. Так что уже не до веселья».