Механический Зверь. Носитель Искры

Розин Юрий

Н’гочи уже в который раз за сегодня замер от удивления. Он подозревал что угодно. Думал, что чужак начнет говорить о мире во всем мире или о мести врагам. Даже ответ в духе: “я хочу силы ради силы” был бы вполне ожидаем. Но вот так, чтобы только родные, а на остальной мир плевать? Абориген задумался. В каком-то смысле он понимал беловолосого человека. Часто к ним в деревню забредала какая-нибудь дикая тварь и если обходилось одной-двумя смертями, то это считалось чудом. И ему очень хотелось сохранить своих родных, пусть даже ценой жизни кого-то другого. Эгоистично? Да. Но все живые существа – эгоисты, иначе просто не выжить и тот, кто говорит иначе либо идиот, либо лжец. Другой вопрос, в какой степени

руководствоваться им и что включать в понятие “свое”. Если только лично себя, то это мелочно и низко. Можно попытаться захватить побольше, но если не сдюжить, то это, как ни странно, тоже довольно мелочно. Вот и думай, гадай, что для тебя входит в круг “своего”, а что – нет. И беловолосый человек решил. Не сказать, чтобы это решение прямо очень нравилось н’гочи, но это по крайней мере было честно.

– «Тогда последнее. Почему ты рассказываешь мне все это? Почему продолжаешь отвечать на ненужные вопросы?» - Чужак улыбнулся.

– «Ну как, я же тебя чуть не убил. Так что с меня должок. И ответить на твои вопросы было меньшим, что я мог сделать. К тому же, один умный человек, не помню, кто это был, может даже я сам, сказал: “Нет ненужных вопросов. Есть заданные не теми и не тем”. Так что? Если это было последнее, то ты сейчас мне что-то скажешь? Что-то важное?» - Он с интересом уставился на н’гочи.

– «Скажу. Хочешь, я помогу тебе научиться контролировать Зверя?»

Глава 4. Предания н’гочи, молитвенный зал и последнее средство.

Предложение странного гиганта было столь же неожиданным, сколь и желанным. Существовала вероятность, что он врал, но отказываться из-за подобных мыслей было бы глупо. Лаз сейчас был готов ухватиться за любую возможность. Потому что начинало происходить непредвиденное.

Кровавый художник, раз пробудившись, начал забирать часть поглощаемой его телом энергии Зверя. И на него она действовала куда сильнее, чем на самого Лаза. Если маг просто использовал эту силу чтобы создавать себе формы и менять сути элементарных эссенций для заклинаний, то эта тварь ее буквально ела. Ела и становилась все сильнее. Осколку Искры становилось все труднее сдерживать его порывы, а значит времени на поглощение было меньше, а значит больше сил получал монстр и все начиналось заново. Чем дольше он тянул, тем больше была вероятность, что однажды вернуть художника в его тюрьму не выйдет. Самые пессимистичные прогнозы давали четыре месяца, самые оптимистичные – год. Максимум через сотню промежутков он окончательно превратится в вечно жаждущего крови монстра.

Так что даже вынырни из леса какой-нибудь монстр и предложи помочь, Лаз согласился бы не раздумывая. А тут был вариант куда лучше монстров. Хотя выглядел этот гигант мягко говоря странно.

– «Как тебя зовут?» - Обращаться просто “ты” или “эй!” было как-то странно.

– «Н’гочи».

– «Нет, погоди, я слышал о таких, как ты. Тем словом, что ты сказал называется весь твой народ, а не ты лично. Как именно твое имя?» - Везде свои традиции и, если ему не захотят говорить имя, тогда ладно, но не спросить Лаз не мог.

– «У нас нет имен. По крайней мере в вашем языке. Мы говорим с деревьями и землей, и они называют каждого из нас по-особенному, это и считается именем. Но произнести его невозможно». – Туземец покачал головой.

– «Занятно. Ну ладно, я не настаиваю. Н’гочи, так н’гочи. Так куда мы идем?» - Они уже довольно долго двигались куда-то вдоль лея, но куда конкретно Лаз затруднялся ответить.

–

«Это сложно. Давай я расскажу по порядку». – Лаз взлетел аборигену на плечо и приготовился слушать.

Эти племена были похожи по своей сути на североамериканских индейцев. Живя в гармонии с окружающим миром многие поколения, они научились тому, что никогда не откроется просто с нахрапа. Магия общения с лесом была одной из таких практик, но отнюдь не главной.

Н’гочи верили, что в каждом живом существе есть крупица одной из шести высших сущностей. Тьмы, Света, Смерти, Жизни, Ярости и Любви. Троица дуалей, существовавших задолго до богов и бывших куда сильнее любого бога. Зверь внутри Лаза с удивлением отметил, что эти туземцы почти правы. То, что описывал н’гочи и есть Искры Мироздания, только их было куда больше и звали их не так. А в остальном все верно, крупицы первых детей Творца есть везде, как присутствие в каждом из нас атомов, родившихся в большом взрыве.

И аборигены выбирали себе занятие в соответствии с одной из этих шести направленностей. Служители Ярости становились воинами, служители Любви – целителями, Жизни – земледельцами, Смерти – охотниками, Тьмы – разведчиками, а Света – стражами. Встреченный Лазом туземец был последователем Тьмы. Но чтобы вступить на один из путей н’гочи нужно было потушить внутри себя огоньки остальных пяти сущностей. Для этого во время празднования совершеннолетия молодые аборигены должны были провести особый обряд в особом месте, отказываясь навсегда от ненужных искорок.

А затем они шли в последнее, шестое место, где связь с избранной ими сущностью должна была укрепиться. После этого н’гочи считались полноценными членами племени и начинали выполнять свою задачу.

– «Я думаю, что для того, чтобы подчинить Зверя ты должен провести ритуал. Но не просто в одном из племенных храмов, а в главном молитвенном зале. Это место – одно на весь лей, священное для н’гочи. Так что очень прошу, ничего там не трогай». – Туземец уже в который раз повторил свое предупреждение.

– «Не волнуйся, все обойдется. Если только твой ритуал сработает как надо. В противном случае я за себя не ручаюсь. Могу убить и тебя и всех, кто попадется под руку, так что, когда я начну, что бы не нужно было начинать, беги со всех ног от этого самого молитвенного зала». – Лаз чувствовал, что сказанное н’гочи – не просто байка или глупое верование. В этих ритуалах было что-то особенное, это было неоспоримым фактом. Уже потому, что от своего провожатого парень не ощущал даже толики энергии Зверя, хотя она должна быть равномерно повсюду.

И вот впереди показалась цель их пути. Абориген после того, как закончил рассказ, согласился, чтобы Лаз его подвез и оставшуюся часть пути они пролетели на скорости пары махов. Туземец был в восторге, вопя как ребенок на американских горках.

Зрелище было и правда величественное. Здание, внутри которого по словам н’гочи располагался молитвенный зал было просто огромным. Время его не пощадило, повсюду были видны лианы, мох, обломки статуй и колонн, но общий вид остался прежним. Больше всего это походило на огромную отекающую свечку. Вокруг основной оси было налеплено просто невероятное количество всяких деталей, от балкончиков до небольших башенок и выставленных на несколько метров постаментов, на которых когда-то были скульптуры. Вокруг основного здания расположилась довольно обширная застроенная территория, но самое главное было над землей. Часть построек просто парила в воздухе на одном месте, будто привязанные воздушные шары. Какие-то были соединены мостиками, другие же либо были слишком маленькими для подобной чести, либо потеряли свои переходы за века и тысячелетия забвения.