Механическое пианино
Шрифт:
– Пол, я хочу, чтобы ты высказал то, что накопилось у тебя на душе.
Руки Кронера сильнее сжали его колени. Пол с неприятным чувством пытался побороть желание раскрыть свое сердце перед этим милосердным, мудрым и мягким отцом. Однако замкнутость его растаяла. Пол начал говорить.
Он понял, что расплывчатое недовольство и беспокойство, которые он испытывал неделю назад, теперь приняли ясные очертания. Сырье, послужившее основанием для его недовольства, теперь оказалось в тиглях другого человека. Он говорил теперь о том, что сказал Лэшер прошлым вечером, упомянув о духовном
Кронер, руки которого все еще лежали на коленях у Пола, опускал голову все ниже и ниже.
Пол кончил говорить, и Кронер встал и, повернувшись к нему спиной, поглядел в окно. Чары еще не улетучились, и Пол выжидающе глядел на широкую спину, ожидая мудрости.
Кронер неожиданно обернулся.
– Значит, ты против нас?
– Я вовсе не хотел сказать этого. Просто существуют вопросы, на которые следует немедленно дать ответ.
– Держись своей стороны реки, Пол! Твоя работа – это управление и инженерное дело. Я не знаю ответов на вопросы Лэшера. Но зато я знаю, что намного легче задавать вопросы, чем отвечать на них. Я знаю, что вопросы существовали всегда и всегда находились люди, подобные Лэшеру, готовые создавать трудности, поднимая их.
– Вы знаете о Лэшере? – Этого имени Пол не называл в разговоре.
– Да, я знаю о нем уже довольно давно. И знаю еще и то, о чем вы с Лэшером и Финнерти толковали прошлым вечером. – Лицо его приняло грустное выражение. – В качестве чиновника ведомства промышленной безопасности, отвечающего за целый район, я вынужден знать об очень многом, Пол. И бывают моменты вроде этого, когда мне страшно хотелось бы знать поменьше.
– Разве это не снимает вопроса о Питсбурге?
– Я все еще думаю, что ты подходишь для этого места. Я собираюсь сделать вид, что я не знаю о том, что ты делал прошлым вечером и что ты не говорил того, что ты сказал только что. Я не верю, что все это идет от чистого сердца.
Пол был поражен. По какой-то причуде случая он утвердился на этой должности – после того, как он прибыл сюда со смутным намерением доказать свою непригодность.
– Так в общих чертах обстоит дело, Пол. Теперь все зависит от тебя.
– Я мог бы исправиться.
– Боюсь, что все это не так просто. За очень короткое время ты умудрился накопить довольно объемистое досье в полицейском управлении: пистолет, разрешение Финнерти на прогулку по заводу, неосмотрительное поведение вчерашней ночью – что ж, мне нужно как-то удобоваримо объяснить все эти поступки, чтобы удовлетворить Штаб. Знаешь, ведь ты чуть не угодил в тюрьму?
Пол нервно рассмеялся.
– Я хочу получить возможность сказать, что ты, Пол, выполнял специальное задание службы безопасности по моему приказу, и хочу сделать это с чистой совестью.
– Понимаю, – сказал Пол, хотя он ничего не мог понять.
– Ты и сам должен согласиться с тем, что Лэшер и Финнерти опасные люди, потенциальные саботажники, которые должны быть помещены туда, где они не смогут причинить вреда. – Он снова взял из пирамиды дробовик и, морщась,
Дверь распахнулась, и в кабинет вошел сияющий Бэйер.
– Поздравляю, мой мальчик. Поздравляю. Это великолепно, великолепно, великолепно.
– Поздравляете с чем? – спросил Пол.
– С Питсбургом, мой мальчик, с Питсбургом.
– Это еще не вполне решено, – сказал Кронер.
– Но вы же сказали вчера…
– Кое-что изменилось со вчерашнего дня, – Кронер подмигнул Полу. – Хотя ведь ничего серьезного, правда, Пол? Маленькая накладочка.
– Угу, о, я понимаю, значит, маленькая накладочка, угу, накладочка, да, конечно, накладочка.
Пол был смущен и потрясен происходившим, и отсутствие самообладания он пытался прикрыть вымученной улыбкой. Он подумал, не было ли появление Бэйера заранее запланировано.
– У Пола имеются кое-какие вопросы, – сказал Кронер.
– Вопросы? Вопросы, мой мальчик?
– Он хочет знать, не совершаем ли мы чего-нибудь дурного во имя прогресса.
Бэйер уселся на стол, пощипывая нитки телефонного шнура. Он очень глубоко задумался, и по выражению его лица Пол понял, что вопрос этот никогда раньше не приходил Бэйеру в голову. Теперь же, когда это, наконец, произошло, он пытался добросовестно его обдумать.
– Плох ли прогресс? Гм, недурной вопрос. – Он оставил в покое телефонный шнур. – Не знаю, не знаю… Очень может быть, что прогресс и плох, а?
Кронер изумленно поглядел на него.
– Послушай-ка, ты ведь сам прекрасно знаешь, что история уже тысячу раз давала ответ на этот вопрос.
– Отвечала? Давала, значит, ответ? А знаете, я не стал бы. Тысячу раз давала ответ, не правда ли? Ну что ж, это хорошо, это очень хорошо. Единственное, что я знаю, это что ты должен поступать так, как она хочет, или сдаваться. Не знаю, мальчик, ей-богу, не знаю. Думаю, что должен бы знать, да вот не знаю. Я просто делаю свою дело. Возможно, это и неверно.
Теперь наступил черед Кронера испугаться.
– Ну, а что вы скажете относительно того, чтобы нам немного освежиться? – бодро спросил он.
– Я целиком за что-нибудь прохладительное, – обрадованно сказал Пол.
Кронер захихикал.
– Ну вот и прекрасно, не слишком ли тебе досталось, а?
– Нет, ничего.
– Ничего, мой мальчик, выше голову.
Когда Бэйер, Пол и Кронер входили в комнату, Мама как раз говорила Аните, что в мире приходится встречаться с самыми различными людьми.
– Я просто хотела убедиться в том, понимает ли каждый, что он приехал по собственному приглашению, – сказала Анита. – И мы, Мама, ничего не могли с ним поделать.
Кронер потер руки.
– Ну как, примете нас в свою компанию?
– Отлично, отлично, отлично, – сказал Бэйер.
– Ну как, мужчины, вы хорошо развлеклись с этими вашими ужасными ружьями? – осведомилась Мама, сморщив нос.
– Шикарно, Мама, – сказал Пол.
Анита перехватила взгляд Пола и вопросительно подняла брови.