Механика счастья
Шрифт:
— Выйди-ка на минутку.
— Я занят, — ответил Рубен и вновь обратился к Соне: — А зачем вам такая точность обработки?
Вардан хлопнул дверью.
— Может, и не нужно, — ответила Сона, — но какой конструктор не хочет подстраховаться?
— Если каждый так захочет…
Вардан снова открыл дверь:
— Я жду.
Недовольно ворча, Рубен вышел к нему:
— Чего тебе?
— Не мог, что ли, вчера на пару часов нас оставить одних?
— Больше ты ко мне никого не води, —
— Постой… Ты это… Если жена спросит, где я был, скажешь, что мы с тобой до двенадцати в шахматы играли.
— Не впутывай ты меня в свои дрязги, как брата тебя прошу, не впутывай.
— Погоди ты… Если не скажешь, быть скандалу…
— Ладно, скажу.
— Постой, кто эта девушка?
— Тебе-то что?
— Почему она сидит у тебя?
— Значит, нужно, вот и сидит.
— Познакомь, а?
— Проваливай! — Рубен вернулся в свою комнату и закрыл дверь.
— Кофе был очень вкусный, — заметила Сона. — Спасибо.
— Вам понравился? — обрадовался Рубен.
— Хочу кое о чем вас спросить, только боюсь, обидитесь…
— Не обижусь, спрашивайте.
— Почему вы работаете инженером по технике безопасности?
Рубен на мгновение смешался:
— Кто-то ведь должен… Работа как работа…
— Неудобно как-то говорить, но вы так основательно все объяснили мне…
— Ну, уж основательно, — потупился он. — Так, разбираюсь немного…
— Не знаю, — сказала Сона, чувствуя, что ей все больше нравится смущение Рубена, — по-моему, вы могли бы найти более подходящую работу.
— Я с людьми не умею работать, — еще сильнее смутился он. — Меня не слушаются.
— А почему?
— Откуда я знаю… Я кричать не умею и не люблю.
Покачав головой, Сона оглядела каморку:
— И как вы здесь работаете, в этом закутке?..
— Привык, не обращаю внимания, — махнул Рукой Рубен.
— Вы могли бы работать конструктором.
— Я пробовал, ничего не получилось.
— Правда, пробовали?
— Не люблю я чертить. Без помарок, аккуратно… Не по мне это дело.
Помолчал.
— Можно от вас позвонить? — спросила она.
— Конечно. Если в город, наберите сперва девятку.
Сона набрала номер:
— Товарищ Саркисян, я с утра на заводе. Заведующий конструкторским бюро запер все бумаги в сейфе, а сам ушел… — Она послушала с минуту, потом не без злорадства проговорила — Ну, я не отвечаю за их порядки! — И повесила трубку.
Опять помолчали.
— Может, Манукян уже пришел…
Рубен позвонил в конструкторское бюро, но заведующего все еще не было.
— Хотите, я перепишу коэффициенты, потом позвоню и продиктую их вам, — предложил он. — Чтобы вам долго не ждать.
Сона и сама не поняла, как у нее сорвалось
— Вы хотите, чтобы я ушла?
— Нет, что вы…
— Ведь вы, наверное, заняты, а я вам мешаю…
— Занят… — усмехнулся он. — Да я только и делаю, что ищу кого-нибудь, с кем можно поговорить, чтобы день побыстрее прошел.
Сона взглянула на часы, подумала и сказала:
— Если вам нетрудно, узнайте про коэффициенты, пожалуйста, и позвоните. Вот служебный и домашний… — Она протянула Рубену листок с номерами телефонов.
— Сколько метров вы сдаете? — спросил Даниелян.
— Наша двухкомнатная — тридцать четыре и мамина однокомнатная — двадцать. Всего пятьдесят четыре метра, — объяснила Сона.
— И хотите обменять на трехкомнатную в шестьдесят пять квадратных метров, — улыбнулся Даниелян, — не так ли?
— Так, — кивнула Сона.
— Вот видите! — развел руками Даниелян.
— Но ведь обменивающиеся стороны согласны.
— Обменивающиеся стороны могут на многое согласиться, — усмехнулся он.
— Что вы хотите этим сказать?
— Хочу сказать, что в подобной ситуации стороны нередко вступают в сговор. Тот, кто отдает большую площадь, берет взамен деньги. Это раз. Второе: обществу выгоднее, чтобы п квартире большей площади жила более многочисленная семья. В данном случае шестьдесят пять метров для пяти человек — это слишком много.
— Вы же говорили, что-нибудь придумаете. Третий месяц я к вам хожу, сил моих больше нет…
— Я ведь не один. — Даниелян указал на стенку. — И надо мной есть начальство, и я за свои решения должен отвечать…
Сона неожиданно поднялась, выбежала из кабинета Даниеляна и скользнула через приемную в дверь напротив.
— Артем Никитич! — кинулась она к столу, за которым восседал лысый человек небольшого роста. — Одна двухкомнатная и одна однокомнатная… — И Сона заплакала.
— Погодите, погодите! — поднял руку Артем Никитич, другой рукой отыскивая кнопку селектора. — Даниелян, зайди. Не надо плакать, гражданка, не надо огорчаться…
— Слушаю, Артем Никитич, — покорно сказал Даниелян, входя в кабинет.
— Возьмите эту гражданку и срочно решите ее вопрос в рамках закона.
— Хорошо, Артем Никитич. — Даниелян повернулся к Соне: — Прошу!
Они вернулись в кабинет Даниеляна.
— Что с того, что пожаловалась? В рамках закона! — сказал Даниелян.
— Но я же человек! — Сона еле сдерживалась, чтобы не крикнуть. — Троих полусирот ращу…
— Успокойтесь! Успокойтесь, я вам позвоню… Хорошая вы девушка, но вот нервы у вас никуда не годятся, — дружелюбно сказал Даниелян.
— Простите. — Сона вытерла платком глаза и вышла из кабинета.