MEI NOVEM. Рассказы
Шрифт:
Много дней спустя, в газетах написали о трёх погибших под снежными завалами мужчинах. Настоящие обстоятельства их смертей остались в закрытом уголовном деле. Елена, рассказав кому-то в гостинице эту печальную историю, навсегда затерялась в переплетениях людских судеб. Её же рассказ разбежался из уст в уста по городку и окрестным деревням, став новой городской легендой о фонарщике.
3. ШЕЛ 1862 ГОД
Шел 1862 год. Эпоха «Дикого Запада» на американском континенте. Эпоха жестокости и разгула. Америку разрывала гражданская война, и вся страна крепко увязла в беззаконии. Поскольку верховное правительство было занято бесконечными сражениями синих и серых мундиров, вся власть, а с ней и ответственность за порядок, легла на плечи местных шерифов, которые зачастую не могли справиться с разгулявшимися бандитами. Каждый зарабатывал как мог, а потому нередко пути
Джим Карсон как раз был одним из таких охотников. Он ехал на лошади по пустынной дороге. Вокруг простиралось поле недавней брани: всюду валялись искорёженные трупы в серых и синих мундирах, кое-где виднелись взорванные пушки, поломанные ружья и другие, бесполезные уже, инструменты войны. Пропитанную кровью землю изрывали шрамы, нанесённые ей артиллерией, возвышались кое-где острова уничтоженных редутов. Трупы кучами лежали в окопах и на подступам к укреплениям. Грифы пировали на мёртвых телах, в первую очередь выклёвывая глаза и языки. От поля начинало серьёзно смердеть. Карсон, слегка покачиваясь в такт лошадиным шагам, бесстрастно оглядывал павших солдат. Он видел такие картины много раз. Это и есть пейзажи войны. Гниющее царство падальщиков. Плотный старый плащ Джима, надетый поверх простой рубахи, слегка взвивался от ветра, серые штаны из прочной ткани едва не хрустели от дорожной пыли. Ноги укрывали от палящих лучей солнца сапоги со шпорами. С пояса на ремнях свисала кобура с револьвером. На лицо падала тень от широкополой шляпы. Это был… страшный человек. Слуга смерти. Позади седла бился и мычал связанный пленник. Джим нехотя повернулся к нему и, вытащив у него из кармана сигару, сказал: «Не мычи. Мы уже почти приехали», – всадник чиркнул спичкой о джинсы пленника и зажег сигару в зубах. Пламя на секунду осветило его лицо: резкие черты лица, несколько мелких шрамов, узкий нос, чуть сдвинутые брови и беспощадный взгляд серых глаз. Всадник выглядел помято, он не брился уже неделю, а из-под шляпы торчали нестриженые волосы. Возраст Джима определить было сложно, ведь такие люди живут ровно до тех пор, пока пуля не оборвет их жизнь, а значит, он был уже достаточно стар по этим меркам. Однако, будь Джим простым бакалейщиком, любой миролюбивый горожанин не задумываясь сказал бы, что он еще сравнительно молод. От других охотников за удачей его отличал разве что вечный отпечаток грусти на лице. Даже когда он изредка улыбался, глядя в лицо своей смерти, улыбка его была полна цинизма и безразличия.
Вот впереди показался небольшой городок. Дюжина деревянных и несколько каменных домов, стоящих вдоль дороги. Пара колодцев, да старая церковь – последняя надежда, уходящих в иной мир стариков, на лучшее. Доехав до городка, всадник остановился прямо напротив шерифского участка и подождал, пока глава охраны правопорядка выйдет к
– Утро доброе, Джим. Кого ты нам привез? – с любопытством спросил усатый, слегка полноватый шериф в широкополой шляпе, галстуке, новых блестящих сапогах и черной жилетке, на которую была прицеплена серебряная шестиконечная звезда.
– Это… – силился припомнить гость, – Мистер Андерсен, – сказал всадник, слегка поворачиваясь в седле, чтобы оглядеть пленника, – Он очень хотел Вас видеть.
Сказав это, Джим взял пленника за ворот рубахи и скинул его с коня прямо к ногам шерифа. Андерсен упал на спину и, взвыв от боли, попытался что-то прорычать на всадника, но кляп во рту не позволил ему выругаться членораздельно. Карсон тем временем, порывшись в своей сумке, вытащил потрепанный свиток и протянул его шерифу. Развернув его, тот увидел портрет «мистера Андерсена» с большой надписью «WANTED» сверху и ценой в две тысячи долларов снизу.
– Вооружённый разбой, убийства, налёты… Крупная рыба, Джим. Завтра мы его повесим.
– Если ты надеешься, что я останусь посмотреть, то смею тебя заверить, меня ждут более значимые дела.
– Послушай, Джим…
– М? – устало промычал всадник, неспеша поджигая новую сигару, взятую у пленника.
– Я не могу тебе сейчас заплатить, – ответил, отводя глаза, шериф, – Треклятые Южане забрали у нас все, пока базировались здесь!
– М-м-м-м! – С наигранной разочарованностью развел руками Карсон, закатив глаза, – Так что же мы будем делать? – спросил он, не вынимая сигары изо рта, с притворным любопытством наклонившись с лошади к самому лицу шерифа. Тот вдруг осознал, что даже не заметил, как всадник успел предупредительно расстегнуть кобуру и мягко положить руку на гладкую, удобную рукоять.
– Послушай, у меня есть для тебя предложение! – шериф, смахнув со лба холодный пот, посмотрел на Карсона, – Нас терроризирует банда из окрестностей Голден Сити! Если ты избавишься от них, я заплачу тебе в два раза больше, чем ты бы получил за оба этих заказа вместе!
– А тебе самому-то не кажется, что это слишком уж неприкрытый обман? – осведомился Джим, помахивая сигарой перед лицом представителя закона, – У них целая банда, как ты говоришь. Я – один. Это будет стоить тебе не одну сотню звонких золотых монет. А если монет не найдется, то может стоить и головы…
– Если не справишься ты, значит никто не справится с этими бандитами. Их главаря зовут Черноглазка Пат. Его прозвали так, потому что у него нет глаза и он всегда носит на нём черную повязку. Когда ты разберешься с этим, я уже смогу набрать для тебя нужную сумму. К нам сейчас приезжают новые торговцы, я смогу слегка задрать для них пошлину и…
– А как меня называют? – спросил Джим, снова выпрямляясь в седле. Взгляд его, сощуренных от яркого солнца глаз, больше не буравил лицо шерифа, а был теперь бесцельно направлен вдаль.
– Да… никак… – смутился мужик, – Печальный Джим, иногда, – растерялся шериф от резкой и неожиданной смены темы разговора.
– Все лучше, чем Черноглазка! – ответил всадник.
***
Джим Карсон глубже натянул шляпу на голову, чтобы ничей взгляд не сумел случайно встретиться с его глазами, и открыл дверь в городской салун. Путь предстоял неблизкий, а потому нужно было в последний раз хорошо поесть перед отправкой и пополнить некоторые запасы. Взгляды старых фермеров и горячих молодых ковбоев устремились к нему, как только его шпоры трижды звякнули в такт тяжёлым шагам сапогов. Добравшись до барной стойки, угрюмый гость подкинул в воздух увесистую монету, которую бармен ловко поймал на лету.
– Дай мне еды, виски и… наполни этот бурдюк водой.
– Эй! Здесь не хватит на всё! – презрительно прищурившись, ответил хозяин салуна. Джим немного приподнял голову, и шляпа приоткрыла его взгляду путь к душе бармена.
– Я знаю. Это задаток. Остальное получишь, когда я окажусь доволен твоей работой, – бармен не стал возражать и неуверенно кивнул.
Джим Карсон сел за свободный стол и скоро мальчишка-разносчик поставил перед ним еду. Не успела первая ложка достичь рта Карсона, как из-за центрального стола поднялся рослый ковбой с оттопыренными ушами и чёрными, как смоль, растрёпанными усами. Его брови сильно надвигались на выпученные глаза. Он подошел ближе к столу новоприбывшего и произнёс:
– Мы с парнями сейчас поспорили… я сказал, что ты обычный разбойник с большой дороги, а вот они считают тебя охотником за головами. Так скажи мне, чужак… чем ты занимаешься? – здоровый ковбой поставил ногу на табуретку и с вызовом уставился на Карсона. Джим отложил ложку и, не поднимая головы, ответил:
– Свистульками глиняными торгую.
Услышав это, бугай покатился со смеху. Его друзья и посетители за соседними столами тоже начали понемногу расплываться в кривых улыбках, оценивая дерзкую наглость гостя.