Mein lieber friend
Шрифт:
Мать была спокойной и рассудительной, а отец наоборот – вспыльчивый и непредсказуемый. Он мог завестись по любому поводу.
Помню как-то за обедом, бабуля разлила по тарелкам только что сваренные щи. Мы с братом стали изо всех сил дуть в свои тарелки. Отец, задумавшись о чем-то, сунул в рот полную ложку и чуть не спалил себе язык. Все притихли.
Он молча оглядел сидящих за столом. Мне показалось – сейчас он плеснет этот кипяток бабуле в лицо. Но он только вылил тарелку обратно в кастрюлю. Сплюнул.
Если отец был не в духе, он становился невероятно упрямым. Словно какое-то помутнение охватывало его. Кто бы что ни предложил он все делал наоборот.
– Можно я пойду гулять?– спрашивал я.
– Нечего делать – отвечал он хмуро.
Если мы с братом хотели поиграть дома, он мог строгим окриком – Эээ… вы чего тут? А ну марш во двор, – выпроводить нас из квартиры.
И никакие уговоры на него не действовали.
В воскресенье мы обычно ходили в кино.
– Давайте поторопимся, – уговаривала мать. – А то опять билетов не достанется.
– Успеем, – возражал ей отец.
– Почему бы нам не выйти пораньше?
– Нечего болтаться у входа. Чтобы на тебя пялилась всякая шпана?
Мы тянули до последнего и всегда опаздывали.
– Я же говорила, – вздыхала мать. – Опять билетов не достанется.
– Это все твои дурацкие каблуки, – злился отец.
Они начинали выяснять отношения, и все заканчивалось ссорой. А я сделал второе важное открытие для себя – правым может быть и тот, кто виноват.
3.
До трех лет я справлял нужду на горшок. В коридоре имелась уборная. Но бабуля не спешила приучать меня к местам общего пользования. К двери уборной кто-то прибил металлическую табличку – две изогнутые красные молнии пронзают человека с перекошенным от ужаса лицом. Картинка пугала и завораживала. Всякий раз, проходя мимо двери уборной, я хотел заглянуть внутрь, но не решался.
– Знаешь что там написано? – спрашивал шепотом брат.
– Знаю.
– Ну скажи?
– Сам скажи.
– Ааа…Ничего ты не знаешь. Там написано : не входи – убьет! Понял?
– Как это… Убьет?
– А так…Только зайдешь и сразу убьет! Разорвет на части.
– Не ври!
– Хочешь попробовать?
– А почему тебя не убивает?
– Ха! Потому что я пароль знаю.
В одно воскресное утро, когда вся наша семья завтракала, я уселся на свой
горшок. Отец, не обращавший раньше на горшок внимание, на этот раз вдруг удивился:
– Эээ.. Чего это он тут? А ну марш в уборную.
Мне стало не по себе. Он наверное забыл про надпись на двери?
– А ну марш! – повторил отец.
– Я же не знаю пароля…– чуть не плача ответил я.
– Что за ахинею он несет?
Отец посмотрел
– Так …– сказал отец. – Вот тебе пароль …
Он дал брату подзатыльник. Взял меня за руку и отвел на унитаз.
– Смотри долго не рассиживайся, а то из задницы кишка вылезет.
4.
Скоро уборная стала моим любимым местом. Закрылся – и делай что хочешь! Полная свобода. Можно вырывать картинки из журналов, поджигать газеты, бросать их в унитаз, нюхать соседские папиросы…
Однажды я нашел на полу колоду карт с фотографиями голых тетенек. Вот это да! Вот бы такими картами с братом в дурака сыграть. Голые тетенки… Всех мастей. Буби, черви, пики, трефы… В самых разных позах. С грудями. Жопами. И со всем остальным. Возьму себе какую-нибудь и запрячу подальше.
И тут раздался стук в дверь.
– Эй …
Я вздрогнул.
– А ну выходи!
Я быстро подтерся, бросил карты на пол, дернул за цепочку смыва и открыл дверь. Передо мной стоял Каштан.
Каштан жил в соседней комнате. О нем говорили, что он был в плену и вернулся ОТТУДА.
Он ни с кем не общался. Ночью у него почти всегда было темно и тихо. Где его только по ночам черти носят – приговаривала соседка тетя Клава.
Иногда из его комнаты доносился стук. Тын тын тын…
– Это черти стучат?– спрашивал я бабулю.
– Не болтай ерунды. Это всего лишь печатная машинка.
Каштан поднял с пола колоду. Сунул ее в карман. Большим и указательным пальцем подтянул меня к себе.
– Припрятал себе парочку, а?
Мне показалось, что он макнет меня сейчас головой в унитаз.
– Не…я…я их….
Он ухмыльнулся.
– Чего в гости не заходишь? Танька не велит?
Я не понял кто такая Танька, но на всякий случай кивнул.
Он дал знак идти за ним. Так я оказался в его комнате.
Он посадил меня на стул, а сам взялся за свою машинку. Тын тын тын…
Я сидел молча, осматривая его жилище. Стол, кровать. В углу какие-то коробки. Ничего особенного.
– Хочешь попечатать?– спросил он.
Он вставил чистый лист.
– Ну, давай напиши свое имя.
Я кое как отыскал букву Д…потом Е, потом Н… И…С
– Ну что получилось?
– Денис.
– А теперь фамилию.
Я нажал У…потом Г…потом Л, О и В
– Углов.
– А теперь сам что хочешь.
– Грог.
– Это что?
– Бобр. Его убили.
– Книга такая?
– Да.
– Ты зверей любишь?
Я пожал плечами.
– Чего стесняешься? Если любишь так и говори. Это хорошо. Запомни, пацан. Звери лучше людей. Люди злые. И все время врут. А ты? Тоже врешь? А?