Мексиканские ночи
Шрифт:
— Только поэтому вы взяли другое имя?
— Да, дорогое дитя. Я думаю, этого вполне достаточно. Благоразумие заставило меня так поступить.
— Допустим, — произнесла Долорес с лукавым видом, склонив набок голову. И вдруг вскричала: — Взгляните, отец! Карета замедлила ход!
— В самом деле, — ответил старик. — Что бы это могло значить?
Он опустил стекло, выглянул, но ничего не увидел. Экипаж в это время въезжал в ущелье Лас Кумбрес, и дорога здесь так петляла, что дальше двадцати пяти — тридцати шагов ничего не было видно.
Старик
— Что случилось, Санхес? — спросил он, — мне кажется, карета замедлила ход.
— Это правда, сеньор! — ответил Санхес. — Выехав из долины, лошади сбавили скорость. В чем причина, не знаю. Солдаты чем-то обеспокоены, перешептываются, озираются по сторонам. Словно чего-то боятся.
— Неужели на нас собираются напасть бандиты? — воскликнул старик с плохо скрываемым волнением. — Разузнайте-ка, Санхес! Место для нападения превосходное, но если наш конвой не связан с бандитами, вряд ли они осмелятся тронуть нас. Узнайте же, Санхес, и доложите мне.
Слуга тотчас же вернулся, бледный от ужаса, и прерывающимся голосом сказал:
— Мы погибли, сеньор!
— Погибли! — вскричал старик, бросив на онемевшую от ужаса дочь взгляд, полный любви и страха. — Погибли! Вы сошли с ума, Санхес! Объясните, ради бога, в чем дело?
— Сейчас вам начальник конвоя все объяснит.
Карета остановилась. Старик выглянул в окно. Солдаты окружили карету. Их было вдвое больше, чем в начале пути.
Старик понял, что попал в западню и на спасение нет ни малейшей надежды. Сопротивление бесполезно, остается лишь покориться. И все же старик решил не сдаваться сразу, предпринять все, что возможно в его положении.
Он нежно поцеловал дочь, велел ей оставаться на месте, а сам выскочил на дорогу с револьвером в каждой руке.
Солдаты не двинулись с места, хотя были удивлены его поступком.
Четверо слуг встали за своим господином, держа наготове оружие и только ожидая команды.
Санхес сказал правду. Прискакал дон Хесус Домингус, но не один, а с индейцем, невысоким и коренастым, в форме полковника регулярных войск.
Старик сразу же узнал в нем дона Фелиппе Пери Ирсобала, одного из приверженцев Хуареса. Раза два или три он видел его в Веракрусе.
— Кабальеро! — крикнул старик, — что это значит? Почему вы мешаете моему путешествию?
— Сейчас узнаете, дорогой сеньор, — усмехнулся полковник. — Именем отечества, вы арестованы!
— Арестован? По какому праву?
— По праву сильного! Надеюсь, нет нужды это объяснять?
— Другого объяснения вы не можете дать, — насмешливо ответил старик.
— Напрасно вы так думаете! Я арестую вас как шпиона, уличенного в измене отечеству!
— Вы сошли с ума, сеньор полковник! Я — шпион и изменник?!
— Сеньор! Правительство президента Хуареса давно за вами следит. Хорошо известно, почему вы с такой поспешностью оставили Веракрус и для чего отправляетесь в Мексику.
— Я еду в Мексику
— Все это так, сеньор. Наш великодушный президент не терпит строгих мер и потому не хотел подписывать приказ о вашем аресте. Он предпочел из уважения к вашим сединам дать вам возможность бежать, но ваша последняя измена переполнила чашу терпения, президент понял, что без строгих мер тут не обойтись и отдал приказ о вашем аресте.
— Могу я узнать, в чем меня обвиняют?
— Это, сеньор дон Андрес де ля Крус, вам известно лучше, чем кому бы то ни было. Ведь не зря вы изменили свое имя!
Дон Андрес, а таково было его настоящее имя, был поражен таким лицемерием, ведь имя он изменил с согласия президента, а теперь его собираются арестовать, чтобы завладеть его состоянием.
Справившись с охватившим его волнением, дон Андрес снова обратился к полковнику:
— Вы очень рискуете, сеньор. Я не какой-нибудь проходимец и не позволю безнаказанно грабить себя. В Мексике есть испанский посланник, он сумеет оградить меня от произвола.
— Если вы имеете в виду сеньора Пахеко, то не думаю, что его покровительство пошло вам на пользу. Этот кабальеро в звании полномочного посла Ее Величества Королевы Испанской, счел возможным признать правительство изменника Мирамона. Поэтому его влияние на национального президента ничтожно. К тому же все эти разговоры излишни. Угодно вам сдаться? Ведь сопротивление бесполезно. Отвечайте же!
Дон Андрес огляделся. Не было никого, кроме слуг, кто мог бы ему помочь. Он \выронил револьверы и скрестил руки на груди.
— Я вынужден покориться. Но протестую против насилия, совершенного надо мной!
— Протестуйте, дорогой сеньор. Это ваше право. Только мне до этого нет никакого дела. Дон Хесус Домингус, — обратился он к офицеру, равнодушно наблюдавшему эту сцену, — надо тщательно осмотреть багаж, а главное — все бумаги арестованного.
Старик презрительно пожал плечами
— Хорошо разыграно, — сказал он. — Только вы опоздали, кабальеро!
— Что вы хотите этим сказать?
— Что денег и ценных бумаг в моем багаже нет Я предвидел то, что произошло сейчас, и принял все меры предосторожности
— Проклятие! — вскричал полковник, стукнув кулаком по луке седла
— Только не думай ускользнуть от нас Куда ты спрятал свои богатства? Говори! Клянусь, любой ценой я добьюсь у тебя признания!
— Попробуйте, — насмешливо ответил дон Андрес, поворачиваясь к полковнику спиной
Разъяренный бандит уже не скрывал своей алчности и что-то зашептал на ухо дону Хесусу Затем, помолчав минуту, снова обратился к старику.
— Дон Андрес! В таком случае мы сейчас отправимся к вам на гасиенду, там удобнее говорить о делах Соблаговолите войти в карету! К тому же ваша дочь, без сомнения, нуждается в отдыхе