Меланхолия Синдзи Икари

Рощин Сергей

– Но кто будет поклоняться такому богу?

– Очень многие. В том-то и дело, что несуществующий бог не ограничен своей областью влияния, ну скажем любовью, природой, разрушением, или ещё чем-то другим. Его пророки всегда кричат о абсолютизме, единстве, что всё по воле его и других богов нет, ну ты понимаешь. При этом он позиционируется как нечто очень благое, доброе и всепрощающее, что в его царстве все равны и прочая чушь, для толпы. Вот только позиционируя его как абсолют, они сами, не понимая этого, опровергают тезис о его благости, таким образом давая ему право и даже обязанность, творить всё что в голову взбредёт, ведь "На всё воля божья".
– Я криво улыбнулся.
– И любое зло выходит тоже его рук дело. Но об этом увы мало кто задумывается. А сами несуществующие

боги, как я уже сказал, неполноценны. Их можно сравнить с некой компьютерной программой выполняющей ряд действий для которых она была написана, а этот ряд, в свою очередь, формируется догмами соответствующей религии и от мыслей и надежд самих верующих мало зависит. Вот и получается, что даже сам такой бог, не имея ограничений в спектре деятельности, не обладает свободой выбора, для этих самых действий и вынужден заниматься всем, что ему приписывают, но так как многие догмы противоречат друг другу, одновременное их осуществление приводит к довольно жутким результатам. Вот и выходит, что такой божок будет поопаснее многих архидемонов и тёмных богов. Абсолютизм, Синдзи, до добра не доводит.
– Я замолчал, обдумывая сказанное, честно говоря, подобные сущности действительно очень страшны и вызывают у меня гораздо большую неприязнь чем самые одиозные Светлые. Одно хорошо, возникают они очень редко.
– Теперь к вопросу о моих воспоминаниях...
– Я вновь улыбнулся и встретился с Синдзи взглядом, передавая нужную память. Глаза мальчика остекленели, плеер выпал из рук, а над ближайшей дверью появился плоский экран, в котором начался показ аниме "Евангелион". Посмотрев на это, я хмыкнул. Всё-таки парень талантлив, даже не замечает как воздействует на свой внутренний мир. Устроившись поудобнее на сидении, в состоянии полулёжа, я присоединился к просмотру. Увы, это не реальный мир, время тут течёт в соответствии с восприятием Синдзи, а он только начал усваивать полученную информацию. Так что, придётся подождать.

Через несколько часов местного времени, Синдзи наконец моргнул и уставился на меня. Аниме только что подошло к концу, явив зрителям море LCL и новых Адама и Еву. Печально...

– И, что? Всё так и будет?
– Спросил через несколько минут мой собеседник, находясь в полушоковом состоянии.

– Сейчас, грубо говоря, существует три основных варианта развития событий. Первый, побеждают Ангелы и этот мир уходит их хозяину, кем бы он ни был. Воплощение второго варианта ты только что видел, это полное перерождение мира с нуля совмещённое с гибелью человечества. Третий же вариант, человечество побеждает, мир выживает без экстренных мер, таких как поглощение всех душ и продолжает развиваться. И какой из этих вариантов осуществится, практически целиком и полностью, зависит от нас, классно да? Согласись, восхитительное ощущение.
– Я почти непроизвольно оскалился.

– Такая ответственность...
– Прошептал побледневший Син.

– Ой, да ладно тебе, нашёл из за чего переживать. Вот у меня реально глобальная проблема...
– Я многозначительно замолчал задумчиво гладя на потолок вагона.

– Какая?
– Всё же проявил любопытство Синдзи. А значит и от увиденного уже начал отходить.

– Большая, Синдзи, большая. Я бы даже сказал краеугольный вопрос нашего бытия...
– Я опять замолчал, с удовольствием отметив возросший уровень интереса собеседника.
– Вопрос звучит так... Совратить мне Аску, когда мы будем в кабине Евы 02, во время атаки Гигаила или не стоит и лучше подождать?

По вагону разнёсся грохот, Синдзи от избытка чувств грохнулся с места.

– Полегчало?
– Участливо поинтересовался я, даже не думая прятать ехидную улыбку.

– Ты больной, ты точно больной!

– Зато, ты больше не напоминаешь прокисший кисель, да и от увиденного отошёл.

– А.. А про Аску это шутка, да?

– Я же говорю, ещё не решил.
– Состроил я самое невинное лицо.

– Издеваешься?

– Есть немного.

– Так.
– Синдзи мотнул головой.
– Ну и что ты собираешься со мной делать?

– Ничего, мы и так со временем сольёмся воедино, а пока мне нужно только твоё согласие на сотрудничество, тебя

же как я понимаю, всё устраивает и уничтожать мир ты не шибко хочешь.

– Ну да, в принципе... Но, а всё-таки, зачем демону спасать мир и какой вариант ты сам хочешь воплотить?

– Третий. А зачем... Ну, как тебе сказать?.. Понимаешь, в магии есть такое понятие как долг жизни, это не просто абстрактное понятие, целиком и полностью лежащее на совести спасённого, а вполне себе вещественная вещь. Фактически, если я спасу жизнь этому миру, то она станет принадлежать мне, другими словами, я, в каком-то смысле, стану хозяином этого мира. Конечно я объяснил всё очень грубо, но ведь суть ты уловил? И согласись, награда довольно существенна, чтобы за неё поработать.

– Ааа...

– Слушай, давай прекратим разговоры о фундаментальных законах вселенского устройства, я всё равно не смогу тебе объяснить и половины, так как ты просто не знаешь, да и не способен понять, большую часть необходимых слов и определений, а в человеческих языках, увы, просто нет подходящих терминов.

– Эм... Простите...

– Ты неисправим.
– Я покачал головой.
– Ну так что, всадник ты мой апокалипсиса, на сотрудничество согласен?

– Да.

– Вот и отлично.
– Я с улыбкой встал и потянулся.
– Засиделся я тут у тебя, мне просыпаться уже давно пора, девушек кормить, а я тут сижу с каким-то парнем подозрительной наружности, в ещё более подозрительном вагоне, едущим непонятно где... Короче бывай.
– Синдзи, глядя на меня, хохотнул.

– Мисато же двадцать девять лет.
– С улыбкой, заметил парень.

– И что с того? Ты хоть знаешь сколько мне лет? Для меня, что Мисато, что Фуюцуки, что наш учитель обществознания, все такие дети...

– Эээ...

– Вот, то-то же!
– Я веско поднял указательный палец вверх и хитро подмигнув Сину, растаял облаком тьмы, выходя из внутреннего мира.

Проснувшись, я некоторое время наслаждался утренней тишиной, глядя в потолок. За окном царила предрассветная темнота, а через открытую форточку в комнату проникал прохладный ветерок.

Получилось неплохо. Конечно до полного слияния ещё далеко, но даже так, проблем с синхронизацией у меня уже не возникнет. Ладно, пора вставать.

Поднявшись, я заправил футон и взяв одежду, направился в ванну. Быстро приняв душ, стараясь при этом не шуметь, я пошёл на кухню, но дойдя до гостиной остановился.

Аянами сидела на диване и путалась в бинтах, сосредоточенно пытаясь перевязать себя одной рукой. У неё это получалось, но очень медленно и с явным трудом, однако девочка терпела. Было видно, что делает она это уже не первый раз.

– Ну и что ты делаешь?
– Спросил я, остановившись в дверном проёме и глядя на девушку. Рей замерла и поняла на меня взгляд своего рубинового глаза.

– Провожу перевязку.

– Эх...
– Я устало вздохнул и с грустной улыбкой направился к Рей.
– Иди сюда, чудо ты моё.
– И сев рядом с удивившимся, но почти никак это не проявившим, "чудом", я аккуратно взял руку Рей и начал разматывать старые бинты, девочка не сопротивлялась.

Всю процедуру перевязки, Рей завороженно смотрела на мои руки или в мои глаза, когда я перематывал её голову, но молчала. Бинты и пластырь находились у неё в школьном ранце, и занимали довольно весомую часть объёма, портфель стоял ту же, рядом с диваном. Завязав последний узелок, я сам посмотрел ей в глаза.

– Давно проснулась?

– Нет.

– Ты всегда так рано просыпаешься?

– Нет. Но мне нужно было провести перевязку.

– Ясно.
– Я тепло улыбнулся, едва подавив желание погладить её по голове, уж больно она сейчас опять напоминала милого растрёпанного котёнка.
– Ну теперь ты можешь ещё немного поспать, я тебя разбужу когда приготовлю завтрак.
– Рей едва заметно порозовела.

– Хорошо, я посплю.
– И отвела взгляд, уперев его в куда-то в пол.

– Молодец.
– Я встал и всё-таки не удержался и разок провёл ладонью по волосам девушки.
– Отдыхай.
– После чего быстро прошёл на кухню, прихватив с собой использованные бинты. Лица Аянами я не увидел.