Меликства Хамсы
Шрифт:
Мелику Бахтаму наследовал его сын мелик Аббас.
В находящейся у нас рукописной истории содержится следующая характеристика мелика Аббаса: «В их роду (Мелик-Аванянов) еще не было мужа столь богатырского сложения и исполинского роста. Своими смелыми действиями он начал постепенно завоевывать симпатии не только всей своей страны, но и мусульман. Поэтому повсеместно распространилась слава о его храбрости и беспристрастном суде, которым карал он преступников и злоумышленников. Без сребролюбия и взяточничества творил он свой суд: приговоренных к смерти он казнил без жалости – многих вешал вдоль дорог или предавал в руки своих слуг, которые убивали их на глазах общества
Далее пространно говорится о тех средствах, к которым прибегнул Ибрагим-хан, дабы побудить князя к вероотступничеству.
Ибрагим-хан, действительно, ныне изменил свою политику по отношению к армянским меликам. Он убедился, что предательство, убийство, яд не приносят желаемого результата. Место убитого занимал его сын или кто-либо из родственников. В конце концов он решил не отравлять их, а обращать в магометанство. Изменив веру, они должны были, как ему казалось, быстро смешаться с тюрками и исчезнуть.
Начал он с мелика Аббаса, но все его ухищрения оказались бессильными перед непреклонностью мужественного князя. Ибрагим-хан даже пытался соблазнить его красотой своих дочерей, но, когда убедился, что вероотступником сделать его не удастся, вновь прибегнул к испытанному средству – убийству…
Однажды мелик Аббас лично отправился в селение Цор для расследования уголовного дела. Он вынужден был переночевать в селе и остановился в доме местного священника. Ночью на дом священника напал отряд всадников, подосланный Ибрагим-ханом. Они схватили мелика и изрубили мечами.
Тело убитого было доставлено в крепость Тох. В тот самый час, когда в церкви служили обедню и готовились к церемонии погребения, по приказу Ибрагим-хана было совершено еще одно злодеяние. В церковь неожиданно ворвались вооруженные люди хана и попытались похитить тело покойного, утверждая, что он был мусульманином и его нельзя хоронить по христианскому обряду. Разъяренный народ, с одной стороны, родственники покойного – с другой, напали на людей хана, избили и убили многих из них. Оставшиеся в живых бежали в крепость Шуши и рассказали о случившемся хану. Хан на сей раз послал в Тох войско, но пока оно прибыло, церемония похорон была закончена.
Посланцы хана пытались вытащить из могилы тело покойного, и эта дерзость послужила причиной новых ужасных столкновений между армянами и тюрками. Но так как армяне не были подготовлены и не ожидали подобного насилия со стороны хана, они потерпели поражение. Тело покойного было извлечено из родовой усыпальницы* и погребено на мусульманском кладбище.
* Родовая усыпальница Мелик-Аванянов находится в притворе церкви крепости Тох.
Какова была цель этого варварского поступка? Теперь Ибрагим-хан имел основание сказать наследникам покойного, что их отец был мусульманином и умер как мусульманин, и они также должны принять эту религию. Так и случилось. Впоследствии хан, арестовав уже довольно ослабших наследников Мелик-Аванянов, начал открыто подвергать их религиозным преследованиям.
Голод и эпидемия опустошали Карабах. Села обезлюдели,
Багдад-бек Мелик-Аванян (сын мелика Есаи*) оставался в тюрьме Ибрагим-хана. После долгих мучений он вынужден был вместе со своими двумя сыновьями – Асланом и Ваганом – принять мусульманство. Их правление длилось недолго, ибо Багдад-бек за непослушание был задушен Ибрагим-ханом. А его сын Аслан, стремившийся вернуться в лоно христианства, был отравлен тем же ханом. Конец Вагана нам неизвестен. Итак, почти все потомки Мелик-Аванянов, некогда могущественных владетелей Дизака, были убиты или отравлены Ибрагим-ханом. Не забудем, что первым представителем этого знатного рода был тот выдающийся человек, который переписывался с Петром Великим, которого с почетом принимали во дворцах Анны Ивановны и Елизаветы Петровны, который получил от русского правительства чин генерала. Это был генерал мелик Аван-хан, о деяниях которого мы рассказали в начальных главах нашего повествования.
Одна из ветвей потомков рода Мелик-Аванянов, была мусульманизирована, другая – осталась христианами. Наследники-мусульмане с помощью шушинских ханов овладели их обширными поместьями, а христиане были лишены наследства**. Представители другой ветви этого рода – князья Меликовы, князья Сумбатовы, Айрапетяны – в России достигли высокого положения и признания. Что с ними стало далее, нам неизвестно.
** В крепости Тох, во дворце мелика Аван-хана ныне живет знатный тюрок, по имени Фархад-бек, который с гордостью вспо минает, что он принадлежит к славному роду Мелик-Аванянов. И действительно, он внук Багдад-бека и сын мелика Аслана. А наследники Мелик-Аванянов, христиане, ныне влачат жалкое существование в той же крепости Тох, хотя и считаются дворянами.
* См. X, XI и последующие главы.
(1) Шейх Сефиаддин Исхак (1252-1334) – основатель суфийского дервишского ордена Сефевие
XXXVI
Голод, эпидемия и переселение народа Карабаха
С 1795 года до начала 1798 года Карабах пережил несколько нашествий, одно другого неистовее, одно другого губительнее.
Карабах и окружающие его районы стали ареной постоянных войн, грабежа и кровопролития. После первого нашествия Ага-Мамат-хана последовал поход графа Зубова, затем осада Гандзака и новый поход Ага-Мамат-хана. Во время этих кровопролитных сражений, продолжавшихся непрерывно три года, положение крестьян было столь ненадежно, что они не могли своевременно ни сеять, ни собирать урожай. А во время ужасающей засухи 1797 года, уничтожившей всю растительность, посевы погибли полностью.
Будто сама природа объединилась со злой волей человека, чтобы превратить Карабах в пустыню. Люди исчерпали все запасы съестного, а затем, подобно животным, стали питаться травами и кореньями Это был голод, вроде тех, которые наступали после походов Ленг-Тимура и других человекоподобных извергов и которыми столь богата армянская история.
Земля покрылась трупами людей, умерших вследствие нерегулярного, непривычного питания. Вслед за голодом последовала эпидемия 1798 года, которая и восполнила чашу народного страдания.