Мелисанта. Наследница дара

Краншевская Полина

Свое излюбленное укрытие мы постарались защитить на славу. Вместе с Ирсом я сплела сложнейшую защиту из переплетений силовых нитей природной и водной магии. Кроме того, весь забор увила густым колючим плющом, который привязала к себе и моему ближайшему окружению кровью. Нас этот, своего рода, охранник не трогал, как только получал каплю крови при входе на территорию особняка. Но если бы кто-то посторонний попытался пробраться к нам незамеченным, плющ тут же его оплел своими побегами, и незадачливому посетителю пришлось бы ждать кого-то из нас в таком незавидном положении.

Как мы и договаривались,

Рейнальд отправил мое сообщение наставнику через своих агентов. Конечно, мне очень хотелось получить от магистра ответ. Но на это рассчитывать не приходилось. По словам герцога, после того, как учитель получил известие от меня, в его дом срочно прибыли тетя и Эрнест. Я надеялась, что моя весточка хоть немного их успокоила. А как только пройдет мое официальное представление мировой общественности, я смогу уже свободно поддерживать связь с моими родными.

За последнее время мы с герцогом очень сблизились. Он раздобыл для меня всевозможные законодательные акты Тальзии, а так же снабдил необходимой информацией о знатных родах государства и о вторых и третьих принцах, которые должны были прибыть на торжество. Мы собирались в моем кабинете в столичном особняке почти каждый вечер и обсуждали различные аспекты жизни страны. Рейнальд объяснял мне те или иные нюансы управления государством. Рассказывал, на чем основан тот или иной закон. Помогал постепенно осваивать и запоминать наиболее важные факты о самых значимых фигурах нашей страны.

Я все чаще замечала, что герцог подолгу, пристально меня разглядывает, когда мы остаемся наедине. Открытым сознанием я улавливала исходящие от него волны влечения, желания, и какой-то щемящей нежности. В такие моменты мне становилось не по себе, как будто я подглядываю за самым сокровенным в душе другого человека. Поэтому в присутствии Рейнальда я старалась держать сознание закрытым. Возможно, это еще было связано с тем, что сама я к нему таких же чувств не испытывала. Да, он мне был приятен и интересен, я уважала его и восхищалась силой характера и выдающимися способностями. Но того урагана чувств, который во мне будил когда-то Кристоф здесь и близко не было.

Моей отдушиной в этот период стали занятия с Дарием. Никогда бы не подумала, что мне будет доставлять такое удовольствие обучать кого-то. Но мужчина был настолько заинтересован и увлечен изучением материала, что я готова была часами с ним разбирать различные аспекты лекарского дела. У Дария оказался просто потрясающий талант в области зельварения. В нашей подвальной лаборатории я показывала ему, как готовить те или иные зелья. И он мог с первого раза повторить мои действия идеально верно. Не зря его специализацией были яды и сильнодействующие вещества. Вдвоем мы заготовили целый арсенал различных необходимых нашей компании зелий, начиная с тонизирующего и укрепляющего, и заканчивая зельем истины.

Так же мы с Дарием под руководством герцога работали над созданием портальных артефактов. Не все у нас шло гладко, но я не теряла надежду закончить так необходимые нам вещи в скором времени. Кроме того, я загорелась идеей создания наших личных переговорных устройств. По памяти пыталась воссоздать те плетения, которые когда-то видела на своем индивидуальном жетоне разведчицы. Проблема была в том, что жетон был изначально многофункционален, и там было намешано много чего. Но я принималась за работу снова и снова, экспериментируя с разными заклинаниями

и плетениями, в надежде добиться нужного результата.

В один из дней герцог Штольм объявился в особняке и сообщил, что в ближайшие дни состоится мое совместное с Императором выступление на центральном канале связи.

Во время интервью Император представил меня, как преемницу власти в стране и, отвечая на вопросы, придерживался легенды, предложенной герцогом. Он поведал журналистам о том, что пытался меня уберечь от гибели, поэтому так долго никому не показывал, а сейчас мне вот-вот исполнится двадцать три, и это самое подходящее время, чтобы выбрать для меня будущего супруга. Мне тоже задавали вопросы о моей жизни до появления в столице. Я старалась говорить обтекаемо, чтобы избежать явных несоответствий с действительностью. Затем мы сделали несколько снимков для печати, и перешли к записи обращений.

Эдуард Себастьян Монтийский выступил с речью, предназначенной для простых граждан. Рассказал об официальном назначении меня наследницей, а так же заверил всех, что спокойствию и благополучию нашего государства ничто не угрожает. Затем настала моя очередь произносить речь.

Я собрала волю в кулак и постаралась, чтобы голос не дрожал: «Дорогие сограждане! От себя я бы хотела добавить, что постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы Тальзия развивалась и процветала в дальнейшем. Так же, я бы хотела объявить, что каждый гражданин страны имеет возможность прислать мне личное обращение, в котором расскажет о своей неразрешимой с помощью власти на местах проблеме. Я обязательно рассмотрю ваше прошение и постараюсь что-то порекомендовать или же чем-то помочь. Кроме того, каждый четверг в Общественной палате Лаизата будет проходить прием граждан. Все желающие могут прийти и пообщаться со мной лично. Сразу хочу сказать, что я бы очень хотела видеть на приеме женщин Тальзии, которые, возможно, испытывают трудности в каких-либо вопросах и не знают к кому обратиться за помощью. Буду рада, если мои слова найдут отклик в ваших сердцах!»

Закончила я свое выступление в оглушительной тишине, что меня несколько напугало, поскольку я изначально не могла спрогнозировать, как люди отреагируют на мое заявление. А затем журналисты начали наперебой задавать вопросы о моих планах, о моих увлечениях и о том, когда будет объявлено о помолвке. Стараясь увести беседу от щекотливой брачной темы, поведала о том, что собираюсь активно заниматься благотворительностью и, в первую очередь, планирую посетить столичную лечебницу для простолюдинов. Герцог осознав, что интервью может такими темпами затянуться, объявил об окончании мероприятия и посоветовал не приукрашивать действительность сплетнями, а освещать реальные факты и печатать дословные высказывания представителей правящего рода.

Когда мы вернулись во дворец, отец казался крайне довольным нашим выступлением. Герцог же, наоборот, был хмур и неразговорчив. Простившись с ними до ужина, я отправилась в свои покои.

Рейнальд догнал меня у самой двери.

– Нам нужно поговорить, - отрезал он.

– Без проблем, - откликнулась, не понимая причину его недовольства. – Моя гостиная тебя устроит?

– Вполне, - отозвался он, входя вслед за мной.

Устроившись на диване, предложила мужчине сесть в кресло напротив, что он и сделал с самым отстраненным видом.