Мелисанта. Наследница дара
Шрифт:
– Оливер, я… - начала я, даже не зная, как на такое реагировать.
– Тсс, родная моя, - приложил он палец к моим губам. – Ничего не отвечай сейчас. Я и сам прекрасно знаю, что ты не любишь меня. Но я сделаю все, что только возможно, чтобы ты была счастлива рядом со мной. И, может быть, когда-нибудь ты сможешь ответить мне взаимностью. Я искренне надеюсь на это.
– Оливер, обещаю тебе, - приподнялась на локте и посмотрела ему в глаза, - что никогда не предам тебя, и всегда буду поддерживать, чтобы ты ни сделал.
– Это уже не мало, мое сокровище, - тепло улыбнулся он, привлекая меня к себе и укладывая мою голову на свое плечо. – Знаешь, у меня ведь тоже есть одна крайне неприятная особенность дара. Я всегда знаю, если мне лгут. Просто очень остро чувствую это. Когда мне было четырнадцать, мы с Алистером тренировались на берегу озера в дворцовом парке. Устав рубиться на мечах, мы решили отдохнуть и начали в шутку толкаться и задирать друг друга. Не заметив, мы слишком близко подошли к воде. При очередном толчке я не удержался и упал в воду, а там было довольно глубоко. Моя нога за что-то зацепилась, и я не смог
Я молча слушала откровения своего супруга, понимая всю важность этого момента для нас обоих. Нам еще только предстояло узнать друг друга и научиться принимать такими, какие мы есть на самом деле. И я была безмерно благодарна Оливеру за то, что он осмелился сделать этот важный шаг мне навстречу.
– Сложно передать словами, каково это для подростка, ощущающего ложь, расти во дворце, где все буквально пропитано враньем. Я стал замкнутым и начал избегать каких-либо контактов с людьми. В то время моими самыми верными друзьями стали книги, которые никогда меня не обманывали. Каким бы отцом для нас не был Император, но сейчас я ему искренне благодарен за то, что он единственный тогда нашел подход ко мне и вытянул правду. Поняв, насколько ценный для династии дар во мне пробудился, отец сделал все, чтобы меня окружали наставники, отличающиеся не только высшим уровнем дара и высоким магическим мастерством, но и обладали честностью и неподкупностью. Эти люди стали для меня примером для подражания. Правда, магистр Велинис уже тогда отличался скверным характером, и мы с трудом ладили.
– Все свое время я посвящал учебе и тренировкам, поскольку общение с другими людьми переносил с большим трудом. Отец уже тогда готовил меня для того, чтобы в будущем я мог занять пост главы тайной разведки и департамента внутреннего порядка страны. Это ведь какие перспективы для правителя открываются, когда этими ведомствами управляет человек, способный отличить ложь от правды. А я был не против, понимая, что мне в любом случае придется занять какое-то место в жизни, а здесь я буду слушать вранье хотя бы с пользой для окружающих. Постепенно мои наставники смогли вернуть меня к более или менее нормальной жизни. Но я все еще с трудом мог переносить общение с людьми. Именно тогда у меня появилась привычка всегда выставлять щит. Только он и помогал спасать мой мозг от постоянного восприятия правдивости чужих слов. Как только я научился этому, жить стало легче. Но я рос ожесточенным человеком, презирая большинство окружавших меня людей. С годами я научился использовать свой дар против них. Как только я понимал, что человек мне врет, я мог взять и высмеять его без зазрения совести, часто в присутствии посторонних. Меня возненавидели за это и стали бояться и сторониться. А меня это устраивало.
Я слушала Оливера, не перебивая. Мне хотелось разделить с ним тяжесть, лежащую давним грузом на его душе, и я окутывала его волнами тепла и поддержки. А он гладил меня по растрепанным волосам и продолжал свой рассказ:
– Мои отношения с женщинами, наверное, были обречены на провал изначально. Впервые я влюбился, только-только войдя во взрослую пору. Она была старше меня и казалась идеальной во всем. Боясь разочароваться в объекте своих чувств, я не снимал рядом с ней щит. Но когда дело дошло до нашей первой близости, я не выдержал и захотел узнать, что она чувствует рядом со мной. Это было самой фатальной ошибкой в моей жизни. Оргазм она имитировала, при этом заверяя юного любовника, что лучше него нет никого на свете. И чувство любви в моей душе сменилось омерзением. Я тогда долго не мог прийти в себя и старался избегать представительниц прекрасного пола. Но против природы не пойдешь, я, как и все, нуждался в близости. И тогда я поклялся себе, что научусь любить женщин так, чтобы ни одна из них не смела врать мне хотя бы в момент близости. Мне приходилось постоянно менять любовниц, не от того, что не от нехватки разнообразия в жизни. Это больше было обусловлено тем, что они неизменно начинали мне лгать.
Упоминание о других женщинах в жизни Сианского неприятно кольнуло где-то глубоко в душе. Но я постаралась не сосредотачиваться на этом ощущении. У меня самой был в прошлом любимый человек, пусть и не полноценный любовник, о котором Оливеру, скорее всего, тоже было неприятно вспоминать.
– Мне кажется, я влюбился в тебя в тот самый момент, когда пристально наблюдал за дебютантками того года на балу, - вдруг произнес он, а когда я в изумлении подняла голову и заглянула в его глаза, с нежностью улыбнулся и поцеловал в лоб. – Я тогда уже занимал свою должность, и в мои обязанности входило четко отслеживать тех девушек, которые претендовали на постель наследника престола. Ты была чуть ли не единственной, кому мой братец не смог вскружить голову. Я стоял в стороне и смотрел, как Алистер из кожи вон лезет, чтобы привлечь твое внимание. А ты смотрела на него, как на пустое место и, казалось, тяготилась его обществом. Брат это быстро уловил и переключился на более заинтересованные в нем объекты. А я решил для себя, что обязательно приглашу тебя на танец и попытаюсь выяснить, что же творится в твоей хорошенькой головке, если даже удивительной красоты наследный принц не способен увлечь
– Мне тогда экзамены предстояли в Академии на следующий день, - искренне возмутилась я. – Я повторяла материал, и мне было совершенно не до любезностей с кавалерами. Отчим сказал, что я не покину бал, пока не потанцую с обоими принцами. Поэтому, как только это свершилось, я с чистой совестью уехала в общежитие, дальше готовиться к испытаниям.
– В этом вся ты, сокровище мое, - мягко проговорил Оливер, целуя меня в висок и поглаживая по спине. – Всегда серьезная, ответственная и совершенно не осознающая ни свою привлекательность, ни свою желанность для окружающих тебя мужчин. В тот вечер я списал твое поведение на еще совсем юный возраст и решил понаблюдать за тобой дальше. Но чем больше я смотрел на тебя, тем больше находил подтверждений твоей необычности. На каждом балу, где ты присутствовала, тебя всегда окружали толпы поклонников. Но ты ни на кого не обращала внимания. Я не мог танцевать с тобой на каждом приеме, поскольку выдал бы свою заинтересованность, и тем самым мог бы навлечь на тебя беду. У меня всегда было полно врагов. Но иногда мне выпадал редкий шанс провести немного времени, кружа тебя по залу в объятиях, и тогда я ощущал себя поистине счастливым. Я расспрашивал тебя о твоих увлечениях и учебе, а ты всегда отвечала то, что думаешь, без жеманства и лишнего кокетства. Тогда я понял, что ты единственная женщина, которая еще ни разу мне не соврала. Это открытие настолько потрясло меня, что я установил слежку за тобой. Сотрудники моего ведомства присылали мне отчеты о каждом твоем шаге. Я хотел знать буквально все, что с тобой связано. И чем больше я узнавал, тем удивительнее ты мне казалась. При твоем положении в обществе и твоей внешности ты вела крайне уединенный образ жизни, буквально и шага не делая с территории Академии. Наверное, ты покидала стены альма-матер, только когда выезжала с графом де Шевари на очередной прием. У тебя практически не было подруг или ухажеров из числа студентов, так свойственных твоему возрасту. Но при этом ты поражала своей целеустремленностью и успехами в учебе.
– Это я понял, когда прочитал отчеты о том, по сколько часов в день ты тренируешься, - снова улыбнулся он своим воспоминаниям. – Примерно с твоего двадцатилетнего возраста в канцелярию Императора начали поступать запросы с просьбой разрешить помолвку с тобой. Вряд ли ты в курсе, но все девушки с высшим уровнем дара находятся на учете у правящей четы. И только Император лично может разрешить или запретить брак с ними. Это делается, чтобы в неугодных короне родах не появлялось слишком одаренных наследников. И ты там, естественно, была в этом списке.
Мой шокированный взгляд Сианский проигнорировал, продолжая повествование.
– С этого времени я потерял покой. Мне приходилось скрывать от отца эти прошения, чтобы он ненароком не поставил свою подпись и не дал разрешение на твою помолвку с каким-нибудь аристократом. Мне в тот год исполнилось тридцать один, и отец настаивал на моей скорейшей женитьбе. Я умолял его дать мне разрешение на помолвку с тобой, но он ответил категорическим отказом. Император всегда хотел, чтобы Алистер женился на одной из принцесс Эдира, а я – на принцессе Архалона. Таким образом, укрепив положение Айдарии на мировой политической арене. Ни я, ни брат не хотели этих браков, но дети правителей не выбирают своих спутников жизни, все решает старший в роду. Мне пришлось поехать в Архалон с целью заключить помолвку с Ридальдой Карийской. Но когда я пообщался с ней, четко осознал, что если заключу этот брак, скорее всего, в итоге просто убью эту женщину, до того она была фальшивой, жеманной и насквозь испорченной. Когда я вернулся из поездки ни с чем, отец пришел в бешенство. Но сделать он ничего не мог, кроме того, чтобы дать свое согласие на твою помолвку хоть с кем-нибудь, и таким образом пресечь для меня возможность выбрать не ту партию. Однако, именно тогда начался вооруженный конфликт с хиласами, и Императору стало не до осуществления своих матримониальных планов. С каждым новым посещением крепости Изар и новой порцией влияния накопителя отец терял часть себя. Я пытался этому помешать, но он уже порядком увяз во всем этом, поэтому у меня не было реальных шансов его вытащить.
Я напряженно молчала, осознавая, что одни и те же события повлияли не только на мою жизнь, но и на жизнь многих и многих людей, сплетая их в причудливую паутину случайных встреч и неслучайных событий.
– Когда отец совсем перестал реагировать на окружающую действительность, мне пришлось взять на себя обязанности по управлению государством. И первое что я сделал, так это обманом заставил его дать клятву на артефакте рода, дарующую мне свободу выбора будущей супруги. Я хотел заключить помолвку с тобой как можно скорее, но на меня навалилось такое беспросветное количество дел, что я решил подождать более удобного момента. Да и агенты, следящие за твоей жизнью, исправно доносили, что рядом с тобой нет ни одного потенциального возлюбленного или серьезного ухажера. Но внезапно ты исчезла. Это было просто шоком для меня. Я готов был убить тех бездарей, в чью смену это произошло. И никак не мог понять, куда могла испариться молодая знатная девушка ни с того, ни с сего. Когда ко мне пришел твой отчим с заявлением, что ты сбежала с любовником и просьбой немедленно тебя разыскать, я доподлинно знал, что он мне врет. Но твои поиски ничего не дали, ты как сквозь землю провалилась.