Мелкие случаи из личной жизни
Шрифт:
Тогда ты и прослушала его разговоры?
Делать мне больше нечего. Я позвонила, конечно, но, честно сказать, удивилась. После обеда Кореньков сам ко мне пришел и стал распространяться. Он думал, что Татьяна Павловна весьма простая девица, ничем, кроме своих клиентов, не интересуется, а она вон как! Та еще интриганка! Всех переиграла. И кладет мне на стол заявление об уходе. Заявления в папке нет, оно у меня, сейчас принесу. Можете подписывать, но лучше всего позвонить Льву нашему Генриховичу. Пусть подтвердит.
Позвоню. А сама ты как думаешь, я интриганка?
Татьяна Павловна, когда здесь еще Сан Саныч сидел, шел разговор о том, кто будет на его месте. Я, скажем так, присутствовала. Когда твою кандидатуру обсуждали, Лев Генрихович ко мне повернулся и спрашивает: А Вы, Марина, что думаете о госпоже Афиногеевой? Я тогда сказала, что
Резонный вопрос. В этом. А большой надо будет под конференц-зал переоборудовать. Там и переговоры можно проводить, а то переговорных не хватает.
Поняла. Татьяна Павловна, я в папку положила срочные документы. Ты уж посмотри. А в двенадцать нужно будет съездить в банк вместе с Ольгой Васильевной, ты же у нас теперь обладаешь правом подписи. Петрович тебя отвезет, он в курсе.
Хорошо. Кофе неси, я пока документы посмотрю.
Татьяна невероятным усилием воли сосредоточилась на бумагах, и в полдень, когда за ней пришла главный бухгалтер, все уже было прочитано, резолюции наложены, платежки и счета подписаны. Съездили в банк, пообедали и вернулись. По дороге Ольга Васильевна трещала без умолку. Эта обычно молчаливая и спокойная женщина была возбуждена свыше всякой меры. Она то ужасалась, то жаловалась, то восхищалась. Из всего этого Татьяна с трудом поняла, что дела на фирме в последнее время шли из рук вон плохо, генерального водили за нос все, кому не лень. Кому было не лень, предстояло разобраться. Выяснилось также, что Станислав Вадимович как в пятницу ушел, так в офисе не появлялся.
Приехав, Таня велела опечатать компьютер финансового директора и перенести к ней в кабинет. Почту ей слили, но что еще могло там находиться, она даже представить себе не могла. Одно было ясно: Кореньков что-то химичил, подставляя других. Надо было докопаться, в чем тут дело.
Остаток дня она провела одновременно прослушивая разговоры и читая почту бывшего финансового директора. К восьми часам у нее уже голова сделалась квадратная. Большинство разговоров были пустые, не несли нужной Тане информации, как и большинство писем. В результате она прослушала половину разговоров, а почту за месяц удалось просмотреть всю. Она выцепила шесть писем, показавшихся подозрительными. В звуковых файлах ничего криминального не нашлось. Видно, все такие разговоры шли с мобильника. Тягучий манерный голос Святослава утомлял до невозможности. Ответственная Татьяна понимала, что завтра придется отслушивать вторую половину, и ее заранее мутило.
В половине девятого позвонил Сергей. Он давно уже был дома, ждал, когда Таня придет с работы и очень удивился, узнав, что она даже не знает который час. Он ликовал, его просто распирало от радости, и не хватало сил держать все в себе. Сегодня он принес Веронике Игоревне роман, который планировал печатать, и она поручила ему работать с его автором. При этом разговаривала приветливо, не как раньше, впрямую сказала о том, что после Нового года его ждет повышение. Окрыленный, он ждал Татьяну, чтобы поделиться с ней удачей, а она, судя по голосу, просто забыла об его существовании. Обидно. Ее оправдания, что день был трудный, что ее назначили исполнять обязанности генерального директора, и ей пришлось принимать дела, которые на фирме очень и очень непростые, он пропустил мимо ушей. Ясно было одно: она сейчас поедет домой, а он со своими радостями останется один в пустой квартире.
Таня уловила обиду в голосе Сергея, поняла, что была невнимательной и холодной, но сделать ничего не могла. Если в таком состоянии все бросить и поехать к любовнику, через час они разругаются насмерть. Сергей обладал способностью заводить Татьяну с полпинка, она возбуждалась от одного прикосновения, но успокоить ее, утешить и смягчить тревогу не умел. Хорошо, что напомнил о времени. Правда, уже поздно, надо закругляться и ехать домой. Таня распечатала подозрительные письма, чтобы перед сном еще раз их просмотреть. Марины в предбаннике уже не было. Практически все отделы разошлись по домам, только у видеоинженеров народ кустился. Слышались возгласы, звон чашек. Обычное дело: ребята приходят на работу к обеду, а потом жалуются,
Эти отвлеченные мысли помогли Татьяне переключиться. Ехать в снегопад было непросто, пришлось отдать процессу вождения все внимание. Поэтому дома она уже не думала о работе. Поела, походя сунула нос в тетради к сыну и пожаловалась бабушке на страшную усталость. Понимая, что усталость есть результат возвышения ее внучки, Полина Константиновна посочувствовала ей. Велела идти в комнату и лечь отдохнуть. Сама же приготовила чай и принесла Тане, что делала только когда та была больна.
Татьяна поблагодарила бабку, выпила чай, достала бумаги, но просматривать их не хотелось. Просто мозги отказывались думать в эту сторону. Она попыталась сосредоточиться на сыне и бывшем муже. Та же история. Снова всплыл Сергей и его обида. Ну что с таким поделаешь? Он хороший, добрый, порядочный, ее любит, но понимать не понимает. А она его понимает? Тоже нет. Таня не могла себе представить мысли и чувства мужчины. А если подойти к вопросу с другой стороны? Сергей, кроме того, что мужчина, еще и человек. Был хорошим учеником в школе, говорят, блестящим студентом в этом своем полиграфе, и что? Столько лет сидит в своем издательстве на грошовом окладе, не пытаясь что-то изменить. Да, это у него апатия в результате душевной травмы. Какой травмы, неясно, но причина должна быть. Таня заранее готова была оправдывать возлюбленного, но понять даже не пыталась. Говорят, понять — значит простить. Но прежде, чем совершается прощение, приходит осуждение. Если все отлично, нечего и прощать!Увидеть ясными глазами его способ существования, а потом простить за него — нет, на это Татьяна была не готова. Легче закрыть глаза и восхищаться его ласковым голосом и нежными руками. Мысль о совместной жизни она отложила на потом, а в постели им было так хорошо!
Вот теперь он на нее обиделся. Ничего, пройдет пара дней, она разберется с делами и найдет в своем графике место для любви.
Прошло несколько дней и действительно все наладилось. Во-первых, Таня разобралась с интригой Коренькова. К шести подозрительным письмам добавилось два разговора, которые его полностью изобличали. Стало ясно, что именно он подсунул дурацкую идею аферы Геннадию, а когда Ольга Васильевна отказалась подписывать платежки, испугался. Но перемудрил. Если бы вовремя бросился к хозяину, смог бы разрулить ситуацию, а он решил подставить Таню, руководствуясь принципом «раз баба, значит, дура». Подсунуть-то подсунул, но явно действовал не в собственных интересах, выполнял чей-то заказ. Чей? Это осталось за кадром. Брать на себя функции детектива Таня не собиралась. В конце концов, есть служба безопасности, пусть она работает.
Во-вторых, она наконец получила доступ ко всей финансовой информации и пришла в ужас: ничего невозможно было понять. Кореньков, видимо, подворовывал, путая отчетность. Пришлось сесть с Ольгой Васильевной и постараться разобраться. Та всплескивала руками и даже пыталась заплакать. Таня посмотрела на нее сурово, велела вызвать аудитора и найти течь. Почему-то Ольгу Васильевну это очень порадовало и ободрило. Видно, вины за собой она не чувствовала. Татьяна рассчитывала в ближайшее время привести финансовые дела холдинга в порядок.
В-третьих, отношения с Сергеем наладились. Уже в среду она нашла время прийти к нему после работы. Когда она появилась перед ним, такая желанная, страстная, готовая любить, Сергей не нашел в себе силы кочевряжиться, а потом делать это было поздно. Оказалось, эти встречи, длившиеся от силы час, работали как мощнейший допинг. Странно, но это действие наблюдалось у обоих. Татьяна просто летала, успевая за день прокрутить такой объем работы, о котором раньше и помыслить не могла, и не ощущала усталости. Наоборот, к тому моменту, когда можно было покинуть стены родного холдинга и устремиться навстречу возлюбленному, она чувствовала прилив сил. Вернувшись домой, она щебетала с бабушкой, проверяла уроки у сына, читала какие-то документы и просматривала материалы креативщиков: сил хватало на все.