Мелкие случаи из личной жизни

Стриковская Анна Артуровна

Не может быть. Ничего не понимаю. Ты же тогда приезжала на похороны, еще к нам заходила, плакала. После этого вернулась в свою Швейцарию и жила там еще как минимум полгода.

Я ничего не знала. Только странной казалась эта смерть внезапная. Бабушка была не старой и вполне здоровой женщиной. И вдруг такое. Диагноз был «внезапная сердечная смерть», я хорошо это помню. Мне еще врач сказал, что смерь нетипичная, скорее характерная для мужчин. Списывали все на нервную работу. Она всю жизнь внешэкономдеятельностью занималась. Очень помогла Туманскому при становлении его бизнеса. Свела его с нужными людьми по всему миру. На похоронах все ее сослуживцы рыдали, говорили, какая Люся была замечательная, какая профессионалка, какая ответственная. Я тогда думала, что бедная бабушка просто надорвалась на своей работе. А потом я получила письмо.

От кого?

От нее, от бабушки Люси.

От покойницы? Таня, что ты говоришь такое?

Она написала мне перед смертью и послала на адрес Полины. Отправила из сельской местности. Я думаю, была на даче, написала письмо, потом поехала

в Москву, а письмо кинула в почтовый ящик по дороге. Судя по штемпелю, оно шло девятнадцать дней, представляешь? Когда Полина его получила, похороны уже состоялись и я благополучно вернулась к Толику в Женеву. Для бабки моей, как ты понимаешь, понятия тайны переписки не существует. Все же бывший школьный работник. Училка, одним словом. Письмо она вскрыла, прочитала и пришла в ужас. Но она не полная дура, догадалась, что обнародовать прочитанное как минимум опасно. Стала искать оказию, чтобы мне его переправить. Полгода ждала. Потом какая-то ее бывшая ученица собралась в Женеву на конференцию. Ты знаешь, ее все ученики боялись до потери пульса, и даже через много лет после окончания школы не могли ей ни в чем отказать. Кстати, очень удачно получилось. У меня там был охранник, он все письма просматривал. Муж боялся, что мне напишут доброжелатели, расскажут о его московском житье-бытье.

А было что рассказывать?

Еще как было. Ну так вот. Эта дама не стала письмо посылать по почте, а позвонила, и мы встретились. Она передала мне конверт с письмом от бабушки Люси и другой, с открыткой и запиской от Полины. Записку и письмо я спрятала, а открытку бросила на стол, чтобы охране было чем отчитаться.

А что было в письме?

К этому я и веду. Бабушка Люся просила у меня прощения, за то, что позволила мне связаться с таким мерзавцем. И рассказала историю моего брака со своей стороны. Туманскому понадобилось на мне жениться, чтобы добиться Люсиной поддержки. Бабушка уверяла, что была против этой свадьбы, ее смущала разница в возрасте. Но он еще до свадьбы к ней подъехал с разговорами о том, какие в государстве грядут перемены и какие в связи с этим у него перспективы отличные, какой он преуспевающий. Втер ей, что у него процветающий бизнес, ему пора выходить на международную арену, а с ее помощью он сможет сделать ее внучку очень и очень богатой женщиной. Грех так говорить о покойнице, но тут, думаю, она покривила душой. Понимаешь, я знала свою бабушку. Разница в возрасте волновала ее меньше всего. А вот экономические варианты она просчитывала что твой компьютер. Даже лучше. Вот и прикинула: если этому мужичку немножко помочь, придать ускорение, то без финансовых вложений она обеспечит меня по гроб жизни. Потом, по ее мнению, он меня отправил за границу и там запер, чтобы тут без помех наслаждаться холостяцкой свободой. Это, конечно, не совсем так. Поначалу у него были какие-то сложности, кому-то он дорогу перешел. Конечно, он боялся за нашу безопасность, для того и услал в Женеву. А потом ситуация ему понравилась. Я сижу за границей, воспитываю наследника, за мной следят, если что, доложат. Он еще свою матушку хотел со мной поселить, но тут я на дыбы встала. Орала, как потерпевшая.

Вот свекровь твою я знала. Наш цех переводческий в те времена был узок, все друг друга знали. Та еще была сучка, прости Господи. Стерва редкостная. Эта твоя Нина Анатольевна на меня доносы писала, из-за этого я три года была невыездная. Писала просто так. Я ей ничем не мешала, в те времена мы были в разных весовых категориях. Потому, кстати, я и на свадьбу к тебе не пришла. Не хотела с этой сукой встречаться. А то устроила бы скандал и испортила бы тебе бракосочетание.

Понятно. А я тогда обиделась. Потом, правда, совсем про это забыла. Стала думать, что ты заранее предчувствовала, что ничего хорошего из моей свадьбы не выйдет.

Может и предчувствовала. Ведь не вышло? Хотя сын у тебя отличный, грех жаловаться. Ну, давай дальше. У тебя просто детектив получается, Интересно, сил нет. Что еще тебе бабушка написала?

Когда я с ребенком уехала, моего мужа стали встречать в разных местах с разными женщинами. Естественно, бабушку тут же поставили в известность. Она какое-то время не обращала внимание. Мало ли с кем приходится водить компанию для бизнеса. Но через некоторое время не обращать внимание стало затруднительно. А потом она сама увидела его в ресторане ну, скажем, с девками. И, как я поняла, не только с девками. Она с дедом Мишей была на каком-то банкете, а в общем зале веселился мой благоверный. Тогда она навела справки и узнала, что он содержит двух любовниц и любовника. Не знаю, что значит «навела справки», думаю, она нанимала частного детектива.

Если бы ты это знала, то ушла бы от мужа?

Не знаю. Попыталась бы, но он, скорее всего, вернул бы меня на место. Отказалась бы с ним спать, это точно. Его бы это устроило, а я попалась бы в собственную ловушку. Знаю я эту жизнь. Сидят тетеньки за границей на роскошных виллах и от скуки дохнут. Даже любовника толком не заведешь. Одна радость — по магазинам. Начинают пить, колоться, только бы не повеситься с тоски.

Тебя бы это не устроило.

Вот я и говорю: для меня все удачно сложилось. Когда бабушка узнала подробности, о которых она мне, кстати, писать не захотела, она решила вызвать к себе зятя... Нет, не зятя. Зять — это муж дочери. А муж внучки кто? Ну, все равно. Короче, этого козла Туманского. Вызвала она его, значит, и сказала, что мириться с таким поведением не собирается. Внучке все сообщит, настоит на разводе, отнимет у него все, что сможет, и перекроет ему забугорный кислород. Она могла. Позвонила бы кому надо, и от красавца

остались бы рожки да ножки. Только не учла, что времена изменились. Несоветские стали времена, сила была уже у других, и методы поменялись. В этом она тоже каялась. Надо было, говорит, исподтишка действовать, а его поставить перед фактом. А она ему свои карты раскрыла, усовестить хотела и напугать. Он ей так ответил, что она поняла: молчи, бабка, или тебе не жить. Не знаю, какими словами, но намек был ясен. Но бабушка Люся не успокоилась. Она стала мне в Женеву звонить, не могла прозвониться. Пыталась написать, но я ее писем не получила. А Туманский ей снова намекнул: что это ты делаешь? Совсем жить надоело? То есть звонки он отслеживает и письма перехватывает. Тогда она написала мне это последнее письмо. Отправила черт знает откуда на адрес, который муж мой не контролировал. Он знал, что бабки мои не дружат и после развода моих родителей отношения не поддерживают. Полину он не любил, но и вреда от нее не ожидал. Считал ничтожной. В общем, в конце письма бабушка Люся предупреждала: если что с ней случится, это дело рук моего мужа. В общем, предупредила и померла ни с того, ни с сего. Очень странной, нетипичной для женщины смертью.

Думаешь, он ее убил?

Думаю, да. Не сам, конечно. Тогда я сразу поверила. Почему, не знаю, но поверила. А потом наводила справки и узнала: вполне он мог, это в его стиле. Не один его конкурент к праотцам отправился. Но против него ни разу никаких обвинений не выдвигалось. Как у нас тогда обычно и было: все все знали, но доказательств никаких. Скорее всего, не было никакого желания их собирать. Списывали на естественные причины и несчастные случаи.

Ты во все сразу поверила? И в разврат, и в убийство?

В разврате я как раз ни минуты не сомневалась, – горько улыбнулась Таня, – Это было естественно: жена черт знает где, муж ведет крупный бизнес. Ему надо как-то оттягиваться. Это сейчас все изображают из себя модную нынче картинку «и прекрасный семьянин». Другое время. Другая мода. С убийством сложнее. Просто у меня было время подумать. А бабушкино письмо все факты связало воедино. Я поняла, что замужем за монстром. И дальше будет хуже. Надо бежать. Взяла и сбежала.

Вот прямо так: получила письмо, прочитала и ноги в руки?

Нет, конечно. Но бежать решила сразу. Мне повезло. Туманский наезжал в Женеву регулярно, но нечасто. А тут он три дня всего как был и уехал. У меня было время организовать побег. Я почти две недели готовилась. Тихонько, исподволь. Никто ничего не заметил, вернее, не понял. Ни Серафима, моя домработница, ни охранник. Серафима давно просилась в отпуск, я взяла ее и отпустила. Был законный повод ее отпустить. У меня как раз за месяц перед этим закончилось обучение, я получила диплом очень престижной бизнес-школы. А Серафиму мы брали, чтобы она сидела с дитем и вела хозяйство, пока я учусь. Она хорошая была тетка, мы с ней дружно жили. Она у меня зарабатывала на жизнь всему своему семейству, которое оставалось в Смоленске, Надо же было ей родных навестить. Значит, с домработницей я вопрос урегулировала. Вещей с собой решила не брать. То есть взять минимум. Деньги у меня были на трех счетах. Два контролировал мой муж, а один я как-то тайком открыла для собственных нужд, время от времени кидала туда понемножку. Вот на этот счет скинула я с двух других приличную сумму денег. Сделала по-умному. Удрала я, как сейчас помню, в пятницу. А в четверг в конце рабочего дня отправилась в банк якобы проверить выписки. Мой амбал обычно шел со мной туда, а тут я попросила его посидеть с Толиком в машине, подождать. Серафимы-то с нами не было, она как раз собиралась уезжать, вещи складывала. Пока он сидел с ребенком, я денежки перевела. А билеты на самолет заказала еще раньше через интернет. Оставалось приехать в аэропорт и выкупить. И аэропорт я выбрала с умом. Не в Берне и не в Цюрихе, а во Франкфурте. В другой стране, прикинь? В пятницу отправила я амбала на нашей машине отвезти Серафиму в аэропорт. Изобразила, что никуда не собираюсь, буду дома с ребенком сидеть. Он поверил, почему не поверить? Хожу по дому растрепой в халате непричесанная: куда я такая пойду? Только уехал, я сумку в руки, рюкзак на плечи, Толика в охапку, и давай бог ноги. Следы путала, как заяц. На такси уехала в деревню, там села на электричку, добралась до Берна, оттуда на поезде до Франкфурта. Во Франкфурте сели на самолет, полетели в Будапешт, из Будапешта в Дюссельдорф, а уже оттуда в Вильнюс. Там меня никто не ждал. Да и я знала, где живет моя мать со своим новым мужем весьма приблизительно. Совсем не была уверена, что мне обрадуются. Была, честно, потрясена. Я свою маму помнила не такой.

Я твою маму видела пару раз еще когда вы учились в школе. Симпатичная, милая, одевалась очень хорошо, со вкусом. Больше ничего не могу сказать, я ее совсем не знала.

Я, как оказалось, тоже ее не знала. Понимаешь, они с отцом всегда были где-то далеко. Потом, когда жили вместе здесь, в Москве, с утра до ночи ругались. На меня особого внимания никто не обращал. Хорошо учусь, и слава Богу. А в Литве я как будто снова с ней познакомилась. С Йонасом она стала просто замечательной. Счастливой. Я раньше думала, ей на меня плевать. Оказалось, она меня любит. И сына моего любит. Я ей не стала рассказывать про Туманского и бабушку Люсю. Все-таки это была ее мать. Просто дала понять, что мой муж оказался мерзавцем. Этого оказалось достаточно. Она меня полностью поддержала. Я у нее прожила три месяца, потом оставила ей Толю и поехала в Москву. К этому времени у меня уже был план, как развестись с минимальными потерями. На капитал я претендовать не стала, Мне от него ничего не было нужно. Только чтобы дал развод и оставил в покое. Ну, он развод дал, даже деньжат подкинул на первое время. Тогда же я работу нашла.