Мелочи архи..., прото... и просто иерейской жизни
Шрифт:
В семинарии (и в заочном секторе) всегда учится много украинцев, в особенности из западных областей. У этих учащихся бывают довольно странные для русского уха фамилии. Со мною, например, обучался батюшка по фамилии Дубина. Надо сказать, что знания его вполне соответствовали этому наименованию. Помнится, на одном экзамене он отвечал так мучительно и долго, что преподаватель, в конце концов, даже запамятовал его выразительную фамилию.— Так, так, — сказал экзаменатор, — значит, как вас зовут?— Дубина, — напомнил батюшка.Тут раздался общий смех, и преподаватель решился слегка утешить экзаменуемого.— Ничего, ничего, — сказал он, — со мной в семинарии учился один по фамилии Тупица.
А вот более драматический эпизод. Один батюшка,
На экзамене по Ветхому Завету семинарист рассказывал историю праотца Лота (Бытие, гла 19). Преподавателю приходилось буквально вытягивать из него слова:— Ну, а что дальше было?— А потом Лот с дочерьми вышел из Сигора...— А дальше?— А дальше он стал с ними жить в пещере...— Ну, а потом?— А потом он их обрезал...
Экзамен по Новому Завету. Семинарист говорил о том, как Господь был взят под стражу в Гефсимании:— И тут раб по имени Малх вынул меч и отсек ухо Апостолу Петру... (Смотри Евангелие от Иоанна, глава 18).
Как-то такое “бурсак” оговорился: вместо того, чтобы сказать, что Господь пятью хлебами накормил пять тысяч человек, он сказал:— Пять человек съели пять тысяч хлебов и насытились...Преподаватель переспросил:— Пять человек съели пять тысяч хлебов? Это в своем роде — тоже чудо.
Справедливости ради надлежит заметить, что юмор в семинарии не всегда возникает по вине “бурсаков”, иногда его привносят и сами преподаватели. Вот два примера, позаимствованные мною из книги “Семьдесят семь православных коанов”.Преподаватель на уроке Ветхого Завета говорит:— На Синайской горе у Моисей с Богом произошла встреча на высшем уровне...На уроке разбирают евангельский отрывок о блуднице, пойманной фарисеями и приведенной ко Христу. Вопрос из класса:— А куда девался мужчина — тот, который с ней согрешил?Преподаватель ищет в тексте.— Нет тут никакого мужчины. Убежал, наверное...
И еще одна, на мой взгляд, самая забавная история.Шел экзамен по предмету катехизиса. Преподаватель спрашивает:— Какая заповедь была дана прародителям в Раю?Семинарист невозмутимо говорит:— “Плодитесь и размножайтесь”.Удивленный преподаватель даже переспросил:— Как? Как?— “В поте лица своего”, — отвечает “бурсак”.(Для несведущих тут требуется пояснение. Заповедь божия Адаму и Еве — не есть от древа “познания добра и зла” (Быт. 2, 16). Что же касается слов “плодитесь и размножайтесь”, то это никакая не заповедь, а Божие благословение (Быт. 1, 28). “В поте лица своего” должен был есть хлеб Адам по изгнании из Рая, в наказание за нарушение заповеди (Быт. 3, 19).
Скудельные сосуды
Женщина... слабая... немощный сосуд — скудельный...Н.Лесков. Владычний суд
Мне рассказывали об одном архиерее, вернее, о проповедях его особенных, которые он говаривал дважды в год. Первая была — в Неделю жен-мироносиц. В этот день Владыка возвеличивал женщин, говорил о том, что именно они не покинули Господа Иисуса и тогда, когда мужчины — апостолы — в страхе разбежались. О том, что за верность свою жены-мироносицы первыми удостоились принять весть о Воскресении Христовом. И вся церковь, весь храм, разумеется, заполненный почти сплошь женщинами, все — плакали от умиления...Но совсем иная проповедь бывала на День Усекновения
Мой друг протоиерей Б. Г. в пятидесятых годах служил в Преображенском соборе, который был впоследствии снесен. Это был кафедральный храм тогдашнего Митрополита Крутицкого и Коломенского — Николая (Ярушевича). Отец Б. рассказывал мне, что всякий год в Прощеное воскресение Митрополит приглашал все соборное духовенство в один из кабинетов ресторана при гостинице “Ленинградская” (высотный дом на Каланчевке). Происходило это за два часа до вечернего богослужения. Стол был довольно обильный, но без спиртного — блины, соленая рыба, икра, чай, пирожные, конфеты... И каждый раз во время этого застолья Владыка говорил со своими клириками на одну и ту же тему.— Завтра начинается первая седмица Поста. В это время враг (сатана) особенно лютует, и его нападению прежде всего подвергнутся женщины... Так что я вас всех призываю быть внимательными к ним и снисходительными, чтобы и вам не искуситься, не впасть в гнев и раздражительность...И по свидетельству отца Б. предупреждение это не бывало лишним. С началом Поста даже алтарницы — старые монахини — из смиренных и покорных становились фуриями...
Как-то такое был у меня доверительный разговор с одной советской начальницей, она занимала должность секретаря Ярославского райисполкома, и в ее ведении были все тамошние церкви, в том числе и та, где я служил. Она рассказывала мне о своих посещениях храмов, о том, как безобразно ведут себя там верующие женщины — переругиваются, едят и пьют прямо в храме...— Как же это можно? — говорила она. — Где же у них вера? Ведь церковь это место, которое должно быть для них святым...В ответ я ей рассказал такую историю.— Как-то раз на правительственном приеме Сталин вдруг заметил Д.Поликарпова и спросил его: “Как дела?” А Поликарпов в то время был руководителем Союза писателей, и он стал жаловаться Сталину на своих подопечных: они мало пишут, пьянствуют, не платят партийные взносы, ведут себя аморально и пр. и пр. Сталин все это выслушал до конца, а потом сказал: “Других писателей у меня нет”. Вот так и я вам могу сказать, — говорил я секретарю райисполкома, — других верующих у нас нет... Они ведь к нам не с неба опускаются. Это — советские люди. Они воспитываются в очередях, в магазинах, на автобусных остановках, на вокзалах и в поездах. Уверяю вас, это не мы и не религия сделали их такими, а вся советская жизнь...
Продолжая эту тему, можно сказать, что не одна эта ярославская начальница сетовала на невоспитанность и грубость в наших церквах. На это жалуются очень многие люди, которые случайно заходят в храм. Там на них волчицами и тигрицами накидываются старухи: “В брюках женщинам нельзя!.. С накрашенными губами — нельзя!..” Притом и старух этих можно понять — церковь их собственный, обособленный мирок, и они инстинктивно не хотят допускать туда посторонних. Этих темпераментных блюстительниц наружного благочестия великолепно наименовал Митрополит Сурожский Антоний (Блум):— Наши православные ведьмы.
В хрущевском гонении на Церковь был один особенно неприятный или даже, можно сказать, циничный момент. Я имею в виду то обстоятельство, что священнослужители (мужчины!) почти всюду оказались подчинены женщинам. (Ибо возглавители тогдашних общин, т.н. “старосты”, в подавляющем большинстве своем — женщины.) Кое-кто из них сумел сохранить субординацию по отношению к клирикам, но у великого числа “ктиторов” в юбках самолюбие и желание управлять возобладало над религиозностью, и бедные наши батюшки бывали в весьма неприятных и даже унизительных положениях.При мне одна староста говорила про своего настоятеля:— Он у меня пятый год служит.Управляющий делами Московской Патриархии Митрополит Ростовский Владимир (Сабодан) упоминал в докладе старосту на Псковщине, которая за годы своего управления приходом “сменила” 22 настоятеля.