Мелочи геройской жизни

Илларионова Алина Юрьевна

«А мне очень даже нравится, — Туман снова просунул голову в лаз, дабы убедиться, что живое мясо никуда не убежало, а по-прежнему сидит посреди амбара, «приправленное» травой, сухой, но всё равно полезной. — И тебе понравится, когда я его поймаю».

«Обычно двуногие не оставляют свою дичь без присмотра, а куда-нибудь прячут».

«Убеди в этом ту большую жирную птицу, которую я съел! — волчонок мечтательно облизнулся. — Впрочем, можешь посторожить здесь, а я пошёл».

Голова, затем плечи медленно протиснулись в лаз, остальное исчезло мгновенно. Туман казался упитанным только из-за густого меха, а на самом деле состоял из сплошных мышц и костей и в ловкости не уступал

лисице. Это было не первое их с Тиэлле хитничество и, как подозревала волчица, не последнее. Заочно она уже познакомилась со Стаей и знала, что положение у волков аховое: из крупной еды в лесу остались только кабаны да лоси, а на них охотиться трудно и опасно, поэтому хищники часто разбредались, самостоятельно добывая скудное пропитание. Самым отчаянным был Туман, исправно лазающий на территорию Белого Владыки. Тиэлле таскала приятелю мясо и рыбу, отказывая себе в ужине, а то и обеде, но подозревала, что волчонок, в свою очередь, относит еду кому-то ещё.

Иссиня-серая лукавая морда выглянула уже изнутри амбара:

«Ну, трусиха, я же говорил…»

Что-то негромко брякнуло, как будто засов упал в петлю. Туман резко дёрнулся, зацепившись ушами и затылком о занозистую кромку дыры, и снова скрылся. Послышалась возня, перемежаемая звяканьем и тихим, отрывистым скулёжем.

Тиэлле встревоженно заглянула в амбар:

«Что случилось?»

«Я… попал…» — убито признался волчонок, подняв левую переднюю лапу. В последнее время мелкая скотина и птица стала чаще пропадать, но горожане подозревали оголодавших лис, а не волка, и капканы ставили на них. Арвиэль предупреждал Тиэлле, и именно поэтому ей так не понравился «дармовой» кролик, но вот подробности волчица благополучно забыла сразу же после разговора…

Теперь вспомнила, но было поздно: капкан, прикрытый сеном у входа в лаз, цепко держал свою добычу.

«У-у-у…» — переполошилась Тиэлле.

«Тише… Сейчас попробую освободиться».

После непродолжительной, но выматывающей борьбы Туман лёг мордой в сено. Сдаваться он не думал, однако нужно было собраться с силами. А то — и с решимостью для последнего, самого нежелательного варианта.

«Что-нибудь ещё можешь сделать?»

«Отгрызть лапу», — волчонок тоскливо и мрачно глянул на подругу исподлобья.

«Не надо! — Тиэлле прижала уши. — Без лап очень плохо, я помню».

Внезапно её осенило, аж подпрыгнула и крутнулась волчком.

«Я позову Симеона!»

Идея Туману понравилась, но всё-таки он засомневался:

«А он не скажет Владыке?»

«Нет! Помнишь, когда мы низку рыбы стащили, он вдвое больше твоего сожрал? Так я ему ещё пообещаю!»

«Ладно, я жду, — волчонок отбежал на трёх лапах, насколько позволяла цепь, досадливо рыкнул на сжавшегося кролика и вернулся обратно к лазу. — Жаль, длинноухого не достать, а то бы хоть время зря не тратил».

«Я быстро», — Тиэлле протиснулась в дыру, мазнула языком по носу оторопевшего Тумана и пустилась со всех лап, одновременно довольная и смущённая проделкой…

* * *

— О, Пресветлая! — кошак трагично хлопнул лапой по лбу, спохватился и отвесил затрещину виновнице того, что придётся вылезать из-под тёплого пледа и тащиться в вечерний мороз. — Вас, нервотрёпов нищщасных, прощще пристрелить: один раз отплачешься и жшшиви себе, радуйся!

«Ну, Симочка, ты же у нас самый умный, самый добрый, самый храбрый! А мы с Туманом глупенькие-глупенькие», — припав на передние лапы, Тиэлле замела хвостом.

— Ладно ушш…

Кот прихватил из инструментария ломик-гвоздодёр. В дверях группа спасения чуть не сбила с ног хозяина: Арвиэль

взял из библиотеки интересную (а главное, познавательную!) книгу и читал на ходу, не замечая ничего вокруг.

— Вы куда? — рассеянно спросил аватар.

— Гулять! — хором отозвались домашние.

— Ладно, только не застудитесь, — Арвиэль нашёл глазами строчку «нерест русалок есть досадное заблуждение», на которой остановился…

Стоп!

Парень опустил книгу, тупо глядя в пустоту. А гвоздодёр им на шиша?!

Симка мог оказаться в амбаре намного раньше Тиэлле, но вместо этого запрыгнул ей на спину, демонстрируя, кто тут хозяин положения.

Вслед за сладкой парочкой по крышам скользила стремительная тень…

* * *

За свою недолгую жизнь белый кролик повидал не так уж мало хозяйственных приспособлений. Он знал, что пуходёрка — это приятно, нож сулит исчезновение кого-то из соседей, совок означает чистую клетку, а ведро и вилы — еду. Верёвка насторожила длинноухого, а колышек, к которому его сегодня привязали, напугал. Злой волчище, лязгающий цепью (и пастью), и размахивающий гвоздодёром кот (рычаг срывался, и открыть капкан удалось только с…цатой попытки) едва не отправили несчастное животное в небесные клеверные пажити, и кролик предпочёл зарыться головой в сено, чтобы если не спрятаться, то хоть не видеть больше зловещие порождения ночи…

Пока ушастый бредил на грани двух миров, домовой разжал дуги, и освобождённый волчонок запрыгал на трёх лапах, на весу вылизывая прищемленную. Ловцы не хотели попортить шубку вора, и капкан зарядили беззубый, так что конечность всего лишь распухла, зато осталась при хозяине целиком. Туман с радостью забрал бы кролика в качестве компенсации, но одно дело — воровать при Симке вяленую рыбу, другое — перегрызть глотку живому зверю. Впечатлительный домовик в обморок бы свалился. Туман не хотел портить отношения с полезным духом из кольца Владыки и только рыкнул на кролика, мысленно пообещав вернуться…

Тиэлле ждала снаружи, переминаясь на лапах.

«Очень больно?»

«Ничего, до случки заживёт», — отозвался Туман бодрее, чем подсказывала ноющая лапа. Волчонку было приятно, что кто-то считает его взрослым сильным и выносливым охотником, тем более приёмная дочь Владыки.

«До чего?» — не поняла Тиэлле.

Серый фыркнул:

«У Владыки спроси, он, чай, лучше моего знает!»

«Это-то я знаю, а вот тебя — нет», — проворчали над головами шкодников — негромко и без угрозы, но всех троих словно в прорубь макнули.

Тиэлле прижала уши, Симка таки рухнул в картинный обморок, а главный зачинщик — мордой в снег, предпочитая провалиться сквозь него. Встреча состоялась, как волчонок и представлял в радужных мечтах: Белый Волк спустился сверху, величественно встал напротив, глядя в глаза, и первый с ним заговорил.

Всё так, кроме одного: себя Туман видел матёрым Отцом в окружении верной стаи, подносящим в дар марала-пятилетку.

Вместо этого Владыка застукал в своём логове воришку-прибылого, не сумевшего даже толком украсть, зато сманившего на кривой путь (не иначе как обманом и шантажом) хозяйскую стаю. Щенок понимал, что не просто облажался, а сам себе вырыл волчью яму и колышков насажал. Если Белый Волк лично не разберется с негодяем, за него влетит отцу, а тот церемониться не будет даже с собственным сыном. Среднеземные волки уже позабыли истоки рода, но предки Тумана пришли с севера, и в стае жила легенда о великих князьях, созданных не Матерью-Природой, а Небом, которые могут защитить своих подданных от двуногих, ос-убийц и даже красного лиса, а могут покарать за ослушание.