Мелочи жизни
Шрифт:
Ползунова протянула руку.
Шведов наклонился, чтобы, следуя этикету, приложиться губами, но Ползунова вдруг резко сократила дистанцию и быстро поцеловала опешившего модельера в щеку.
— Не помешаю?.. — тут же молвила Леночка как ни в чем не бывало.
— К сожалению, я собираюсь уходить. — Шведов машинально провел рукой по щеке.
— Брифинг? Презентация?
— Свидание.
— И не со мной? — вконец обнаглела Ползунова.
— У Маши сегодня первый день как отменили карантин.
—
— Да?! — оживился Игорь Андреевич. — И как она?! Ничего принести не просила?!
— Она прекрасно себя чувствует. На днях ее будут выписывать, — с явным неудовольствием сказала Ползунова.
— А почему у вас такой странный тон?
— Послушайте, Шведов! Вы не производите впечатление ни мальчика, ни импотента! Вы что?! И вправду верите в женскую дружбу?! — Голос Ползу новой звучал раздраженно.
— Никогда не думал, что вера в дружбу — признак импотенции. Впрочем, может быть, я вас не понимаю...
— Да все вы прекрасно понимаете! Просто, во-первых, вы достаточно интеллигентны, чтобы не послать меня, а во-вторых, вам не хочется портить отношения с дочерью влиятельного государственного чиновника!
— А в-третьих? В-четвертых? — взвился модельер, поначалу не желавший конфликта. — Это все будет?!
— Будет! — пообещала Ползунова решительно. — Может быть, вы не знаете, что я хочу за вас замуж?!
— Боюсь, что я для вас слишком стар.
— Не бойтесь.
— Нет, — Шведов хмыкнул — слишком прозрачен был намек Ползуновой. — Я не в этом смысле. Просто в мои времена принято было, чтобы мужчина делал предложение женщине...
— Милый Игорь Андреевич, ваши времена кончились! — с интонацией большевика Антонова-Овсеенко, который руководил арестом Временного правительства, объявила дочка влиятельного лица. — Сейчас наши времена! И если вы не хотите от них отстать... Вы даже не представляете, какой я припасла для вас свадебный подарок!
— Вы меня покупаете?..
Но тут Леночка неожиданно изменила тактику.
— Боже мой, Боже мой... — вдруг энергично приблизившись к Шведову, Ползунова положила руки ему на грудь. — Неужели вы не понимаете, чего мне стоили все эти современные признания? Неужели вы не понимаете, что я люблю вас!..
Тут Ползунова полезла целоваться, но Игорь Андреевич, как опытный боксер, вовремя улизнул из сектора атаки.
— Значит, богатая и здоровая для вас хуже, чем бедная и больная! — констатировала Ползунова зло.
Шведов поднял на Ползунову глаза.
— Я разговаривала с Машиным лечащим врачом. Можете оставить свои надежды на ребенка! У нее больше никогда!.. Никогда не будет детей!
— Я не желаю разговаривать с вами на эту тему, — сказал Шведов как можно резче.
— Пройдет очень немного времени, и вы будете мечтать поговорить со мной. На любую тему! — Леночка повернулась и быстро
Игорь Андреевич подумал о том, как это все-таки несправедливо, что женщин бить нельзя. Ведь иногда так хочется...
Отчаявшись дождаться неизвестно куда запропастившуюся Костикову, Юля принялась сама разводить детское питание. Самое время было кормить маленького.
Биг-Мак сидел напротив.
— Я не понимаю, куда она делась?! Может, в милицию позвонить? — нервничала Юля.
— Не надо в милицию. — Биг-Мак вздрагивал лишь от одного этого слова.
— Почему?
— Ну мало ли! Может, она у мужика у своего... Как его... Ну как его, я забыл...
— Ты с ума сошел! Какие мужики! У нее ребенок!
— Все бывает...
— Да звонила я ему! Он понятия не имеет!
— Ну к маме, может, зашла...
— Ага. И заговорилась! И на всю ночь!
— А что ты им скажешь? — спросил Биг-Мак осторожно.
— Кому?
— Ну милиции... Ты же в милицию собралась звонить?!
— Слушай, а что ты так беспокоишься? — насторожилась Юля.
— Я беспокоюсь?
— Ты! Ты!
— Да я что! Мне вообще на твою Костикову!..
— А может, ты что-нибудь знаешь?
— Что я могу знать?! Что я могу про нее знать?! Больше мне интересоваться нечем!
— Я же понимаю, почему ты так испугался! — продолжала экзекуцию Юля. — Боишься, что они начнут меня расспрашивать. Не было ли чего подозрительного у нас. Не угрожал ли кто... А я тут про ваши дела с Мадлен и выложу!
— Идиотка! — выкрикнул Максим в сердцах.
— Струсил?! — обрадованно уличила Биг-Мака Юля. — Ну конечно! Можешь не волноваться! Ничего я им не расскажу! Мы с Настей лучше придумали!
— Еще лучше? — В голосе Максима звучал сарказм.
— Мы все Анри Тигранычу рассказали!
— Это мужику ее?! Вы что! Рехнулись, что ли?! Я же просил тебя! Чтобы никому! И, главное, зачем?! Что он может?!
— Он много что может! Например, написать статью. Ведь он музыкальный критик!
Биг-Мак вдруг буквально потерял дар речи. Совершенно оторопело молча уставился на Юлю.
— Ты чего?
— Анри Т-тигранович, — Биг-Мак даже заикнулся. — Это тот? Из «Независимой»?!
— Он много где печатается! — заявила Юля гордо. — И в «Независимой» тоже.
Биг-Мак молча опустил глаза. Казалось, он неожиданно потерял ко всей этой истории интерес.
Юля восприняла происходящее как победу и потому посмотрела на Максима снисходительно.
— Вот так-то! И нечего расстраиваться! Твой Иннокентий в жизни не узнает, что это мы все рассказали. А когда пару статей напечатают, ему вообще никуда не деться! И будет он не шоу-бизнесом заниматься, а пивом в коммерческом ларьке торговать! Между прочим, и тебе грозить перестанет! — Юля сняла телефонную трубку.