Мелочи жизни
Шрифт:
— Юля? А ты почему здесь? — выглянула из кухни Катя.
— Я почему? Это ты почему?
— Я за подарком по пути, а ты почему не у бабушки? Она тебя еще час назад ждала!
— А я уж подумала, у тебя тут тайное свидание...
— Ага, а то мне, бедной, негде. Так что у тебя случилось?
— У меня просто срочные дела. Я попозже заеду.
— Что значит — заеду? Без тебя дед никому за стол сесть не позволит!
— Ну Кать, ну у меня правда очень важное и очень срочное
— Как зовут? — осведомилась тетка ехидно.
— Мадлен, — не осталась в долгу племянница.
— В твоем возрасте, — сказала тетка серьезно, — уже пора интересоваться мальчиками.
Юля прыснула. Не сдержалась и Катя.
— Юль, поставь чайник, есть хочется, — выглянула из комнаты Костикова.
— Привет, кормящая мать! — приветствовала Настю Катя.
— Повезло тебе, Юлька, — сказала Костикова с завистью. — И отец — человек, и тетка с пониманием.
Юля не ответила. Она стояла молча, в буквальном смысле слова разинув рот.
Всего в нескольких шагах от нее замер Игорь Андреевич Шведов собственной персоной, которому наконец надоело прятаться в комнате.
— Кажется, вы знакомы... — попробовала разрядить обстановку Катя.
— Здравствуйте, Юленька. Как поживаете? — первым пришел в себя Шведов.
— Что он здесь делает?! — бледнея от гнева, Юля повернулась к Кате.
— Зашел вместе со мной, — сказала Катя. — А что случилось, Юлька?
— Ваша мама очень волнуется за вас... — проговорил зачем-то модельер.
— А сама прийти боится?!
— Она же в больнице... — удивленно развел руками Шведов.
— Мама в больнице?
— А вы не знали?.. В больнице сейчас карантин, но на той неделе обещали, что все кончится. Вы сможете ее навестить.
— Что с ней?!
Шведов не нашелся что ответить.
— Ты знала? — набросилась на тетку Юля.
— Мы не хотели говорить, чтобы ты не волновалась зря... — проговорила Катя. — Помочь все равно невозможно... А потом... Вспомни, ты же сама не хотела о ней даже вспоминать! Кто говорил, что она тебе больше не мать?! Что слышать о ней не хочешь?!
— Что с ней?! — спросила Юля спокойно.
— Теперь уже ничего страшного.
— Это вы ее довели! — закричала вдруг Юля на модельера. — Вы! Я знаю! Если бы не вы, она была бы дома!
— Я подожду вас в машине, — кивнул Кате Шведов и, быстро накинув плащ, вышел.
— Я думала, ты друг, а ты с ним! — тут же накинулась Юля на Катю.
— Успокойся. Я сама по себе. А вот ты-то что с ним воюешь?
— Я сейчас поеду в больницу! — вместо ответа на вопрос сказала Юля. — Где она лежит?
— Тебе же сказали. Там карантин. Никого не пускают.
— Совсем никого?
— Ну я только
— Почему она попала в больницу?
— Как тебе сказать...
— Ну?! — повысила голос племянница.
— Это... что-то вроде... нервного срыва, — не решилась сказать правду Катя. — Ладно! Ты к бабушке едешь?
— Зачем ты его сюда привела? — никак не могла успокоиться Юля.
— Слушай, мне твой допрос надоел! — не выдержала Катя. — Ты едешь или нет?!
— Пешком иду!
— Истеричка! — Катя быстро надела сапоги и вышла из квартиры.
Полусидя в постели Маша перебирала записки от родственников и друзей.
Записки от Сергея, Саши, Шведова, Кати...
Не было только записки от дочери. Ни разу и ни одной.
Прикрыв глаза, Маша откинулась на подушку. Из-под закрытых век покатились слезы...
Анри Тигранович, не заставивший себя долго ждать, оказался обаятельным мужчиной лет около пятидесяти. Седоват слегка, но не лыс, на пузо даже и намека нет. Усы густые и даже черные.
Что говорить, Анри Тигранович вполне хорошо сохранился.
Не спеша попивая кофе, они беседовали с Юлей на кухне.
— Что-то Настя совсем застряла.
— Вероятно, ребенок не желает засыпать, — предположил Анри Тигранович.
— Я его понимаю, — сказала Юля. — Он весь день проспал.
— Вы знаете, Юлия, с грудными детьми это бывает.
— Мне б на его место... Отоспаться.
— Может быть, вам самой попробовать его укачать? — предложил вдруг критик.
— Вы думаете, у меня получится?
— Ну, все-таки вы его мать. Юля слегка оторопела.
— Что?!
— Я говорю, что мать есть мать. У вас он скорее заснет, — объяснил Анри.
— Да, в общем... — понимая, что без длинного языка Костиковой здесь не обошлось, проговорила Юля растерянно.
— Вы мать или не мать?! — Анри Тиграновичу, видимо, не терпелось остаться с Настей наедине.
— Мать. — Юля вскочила. — Я сейчас!
— Юля, Юля, Юля... Успокойтесь, — остудил Юлин порыв многоопытный Анри. — Если вы сейчас ворветесь в комнату и устроите своей подруге сцену, ребенок не заснет еще полночи.
Юля посмотрела на критика оторопело.
— Ну что я могу сделать?.. — Анри Тигранович неторопливо достал дорогие сигареты, закурил. — Я прекрасно понимаю вашу подругу. С первого же дня нашего с ней знакомства она морочит мне голову, что ребенок принадлежит не ей, а подруге. То бишь вам. И с первого же дня я знаю, что она мне врет.
— А откуда?
— Когда матери смотрят на своих детей, это ни с чем не спутаешь.
— И вы ей об этом ничего не сказали? — Юля снова села на место.