Мелочи жизни
Шрифт:
— Что хочешь!
— Что хочешь? — Сергей опешил. — Да ты понимаешь, что ты наделала? Семнадцать лет — и все псу под хвост!
— Ну почему. Просто семнадцать лет была одна жизнь — теперь будет другая.— Тебе все легко. А то, что дети теперь будут расти без отца или... Без матери?!
— А ты что? Собрался разводиться?
— А что ты прикажешь?!
— Я... Да ничего... Ну мог же ты не узнать об этом письме. И жил бы спокойно. Тебя же все устраивало. Я на разводе не настаиваю...
Она
— Хочешь, пусть все остается как есть. — Маша расплылась в невинной улыбке.
— Что — все? И твой любовник?!
— А чем он тебе мешает-то, я не пойму. Как ты ничего не знал, так и не узнаешь.
— Ты что? С ума сошла? — Он даже присел.
— А что?! «Я был бы счастлив, если б целый полк был близок с ней, а я не знал об этом. Прощай покой. Прощай душевный мир». Отелло. Мавр. Книжки читать надо. Так что, если тебя гордость мучит, пожалуйста. Пожалуйста. Я скажу, что я с ним расстанусь. Что ты — следить будешь?.. Ну что? Ты удовлетворен?
И Маша решительно вышла из комнаты. Сергей растерянно огляделся по сторонам. Вскочил. Распахнул дверь.
— Проститутка!
Вернувшись в комнату, он растерянно подошел к окну. Обернулся. Со стены на него лукаво смотрели сын и дочь — фото сделанные на юге.
Он не знал, что делать. В кино в таких случаях принято собирать чемодан и уходить из дома. Он много раз видел, что обманутые мужья поступают именно так.
Бред! При чем тут кино?! Это же всерьез!.. Это происходит с ним, а не в каком-то вонючем кинотеатре!..
Не понимая зачем, не понимая, что будет дальше, Сергей залез на табурет, открыл верхнюю створку стенного шкафа и достал старый складной чемодан. Разложив его на кровати, он вынул из шкафа джинсы, свитер... Сначала быстро, а потом все медленнее и медленнее покидал вещи в чемодан и... остановился.
С силой отшвырнув кроссовки, он направился к двери. А по кухне разносился ароматный запах жарящихся котлет.
Не теряя времени, Маша изящными кружками нарезала и сразу укладывала веером на блюдо копченую колбасу. Обычно саркастически настроенная Юля с восторгом следила за матерью.
— Класс.
— Умеем, — довольная похвалой, улыбнулась Маша.
— Я в жизни так не научусь.
— Каждому свое. Зато я не научусь так шить, как ты.
— Умеем, — как мать гордо ответила Юля и тут же поинтересовалась: — Ты прочла?
— Ну ты довела парня...
— Я довела? Мы встречались-то всего раза два.
— Ну и продолжали бы дальше.
— Да ну его. Скучно. — Юлино лицо скривилось.
— А по-моему, хороший
— Мам. Ну ты же сама на все и ответила. Во-первых, мальчик...
— Ты, можно подумать, дама!
— Во-вторых, хороший. Мам, тебе хорошие когда-нибудь нравились?
– Ну...
— Что, я тебя не знаю? Или хулиганы, или трепачи... Зато весело.
— Ну не знаю. Письмо мне понравилось. Искреннее. Мне даже читать неудобно было.
— Я думала, ты посмеешься.
— А над чем тут смеяться? Над любовью?
Собрав со стола колбасные шкурки, Маша открыла дверцу под мойкой. Из ведра торчал букет цветов.
— Зачем ты его выкинула?
— Это не я, — потупилась Юля. — Это папа. Маша удивленно посмотрела на Юлю.
— Ты понимаешь... Это вообще-то... Вообще-то это он тебе его принес.
— Кто он? Твой кавалер?
— Да при чем тут он! Папа! Это тебе папа принес!
— А чего ты мне голову морочила?! Я на него разозлилась зря. — Маша аккуратно вынула цветы из ведра, встряхнула и, убедившись, что в пустом ведре они практически не пострадали, вернула их обратно в вазу. — Я ему такого из-за тебя наговорила! Н-да...
— Мы с тобой так ругались...
— Ну ты бестолковая! И за что тебе только письма такие пишут! Не видят, что ли, кто перед ними...
Все это время Сергей простоял за дверью кухни. Конечно, подслушивать нехорошо...
— Так это все неправда? — входя, почему-то виновато проговорил он.
— Смотря что... — игриво проговорила в ответ Маша. Вдруг посерьезнев, она приблизилась к мужу и мягко провела ладонью по его щеке. — Как тебе моя наждачная бумага?
— Но так жестоко... За что?
— Ведь выжил? Раз в семнадцать лет даже полезно. — Почувствовав, что перегибает, Маша улыбнулась. — Ну не обижайся. Ну перестань, перестань.
— Зачем ты меня обманула? — пытаясь обнять жену, проговорил Сергей.
— Ну, положим, не обманула, а разыграла... — выскользнула Маша. — И вообще. Мне нравится! Изменила — виновата. Не изменила — все равно виновата.
— Хорошо. Я виноват...
Сергею все же удалось обнять Машу. Поцелуй после ссоры казался особенно волнующим.
— Мне выйти? — иронично заметила Юля. — Я могу. Я девушка деликатная.
— Это ты кому-нибудь другому про свою деликатность рассказывай. Я же знаю, что тебе лишь бы салат не делать! — на мгновение оторвавшись от мужа, произнесла Маша.
— Папа с мамой вроде вполне не стеклянные, а дочку насквозь видно? Странно... Да, кстати! Где мое письмо?!
— А я его порвал... — виновато глядя на дочь, признался Сергей.
— Я не переживу! — серьезно проговорила Юля и, вдруг не выдержав, расхохоталась.
— Давай огурцы режь! Не переживет она! Маша повернулась к мужу.