Мелоди Биттерсвит и агентство охотниц на призраков
Шрифт:
– В этот раз вафлями ты не откупишься, - проворчала я. Почти всю ночь я ворочалась, думая о том, что моя жизнь катится в никуда, и что-то нужно менять.
– Где бабушка?
– За тобой, - я обернулась, пока бабушка рычала, показывая руками пасть волка, веселясь. Она все еще была в расшитом лиловом кимоно, она налила себе крепкий кофе и устроилась за деревянным столом.
– Я рада, что вы обе здесь, - сказала я, отодвигая один из стульев, а они все были разными, и наливая сироп на вафли, от которых пыталась отказаться. Я бросила туда еще и голубику, чтобы заглушить вину
– Мне нужно вам кое-что сказать.
– Забеременела, наконец?
– глаза бабушки сияли, она хлопнула в ладоши.
– Если вспомнить, как вы отпугиваете моих парней, это маловероятно, так ведь?
Мама не скрывала радости:
– Когда женятся на женщине, женятся и на ее семье.
Я стиснула зубы, и мысли о моей судьбе придали мне сил.
– Я начинаю свой бизнес.
Они повернули голову и уставились на меня огромными глазами. Я вдруг поняла, что все вышло.
– В пустой комнате под моей квартирой, - продолжила я. «Веселые духи» было таким просторным местом, что несколько комнат пустовали, и большая на первом этаже как раз подходила мне. Там был свой выход на улицу, куда могли приходить клиенты, а еще был большой камин, чтобы согревать место холодными месяцами.
Технически комната была в моей части здания, и я не ожидала возражений.
– Но это мой склад, - сказала мама, замерев со сковородой в руке.
Я с сарказмом посмотрела на нее.
– У тебя нет там склада.
Она не могла спорить. Мы имели дело с мертвыми. А им не нужны были полки.
– Я пару раз проводила там сеансы, - отметила бабушка.
– Да, и в последний раз сказала, что больше этого там делать не будешь, ведь там негативная энергетика.
Я подозревала, что под сеансами она подразумевала местный клуб картежников, и бабушке просто надоело быть и с живыми людьми, и с духами, что приходили с ними. Но сегодня ее обвинения должны пойти мне на пользу.
– Мне двадцать семь, - напомнила я.
– Пора мне встать на ноги.
Мама посмотрела под стол на мои ногти на ногах, черно-белые в крапинку, и браслет на лодыжке с серебряными звездочками, сомневаясь, что я могу прочно стоять на своих ногах.
– Чем займешься?
– спросила бабушка, кривясь, когда мам предложила ей вафли, накалывая на вилку вместо этого ягоду голубики. Она была худой и ела, как птичка, оставляя место для шампанского, которое часто пила. Когда она умрет, или если умрет, на камне нужно вырезать: «Где-то всегда пять часов».
Вот и момент истины.
– Охота на призраков, - пробормотала я, набрав полный рот вафель и глядя на тарелку.
– Что, Мелоди?
– бабушка прислонилась к столу.
Мама, чей слух был острым, с подозрением посмотрела на меня.
– Да, - нежно сказала она, - повтори, Мелоди, только ГРОМЧЕ, - рявкнула она.
Я тяжко вздохнула и прочистила горло.
– Я открою агентство и буду помогать людям избавиться от надоедливых призраков.
Бабушка с шоком на лице обхватила края кимоно.
– Избавляться?
– она взглянула на мою маму.
– Сильвана, ты это слышала?
– Это почти не отличается от того, что мы уже делаем, - объяснила
– Наша семья представляет интересы мертвых, а не живых, Мелоди. Это мы делаем, - нахмурилась мама.
Она говорила так, словно я нарушила закон семьи, и я подавила очевидный ответ. Вообще-то «Веселые духи» наживались на живых, а не на мертвых, действуя посредниками между двумя сторонами. Мы были чем-то вроде астрального телефона, потому нм нужны были призраки вокруг. Да… я ожидала, что мои планы не одобрят.
– Я знаю, - сказала я, стараясь говорить спокойно и ровно.
– Но и вы знаете, что я не такая, как вы обе, как все наши предки.
– Ты Биттерсвит, Мелоди. Ты такая же, как все мы, - сказала бабушка, жуя голубику.
– Да, я их вижу. Вижу. Но разница между нами в том, что я не хочу их видеть. И мне не нравится, что они повсюду вылезают. Я не хочу тратить время, выясняя, что великая тетя Алиса имела в виду, говоря о странном на смертном одре, как и не хочу передавать послания недовольных жен о пропавших деньгах из чайника.
Мама с жалостью смотрела на меня. Я знала, что зря это затеяла, но она заслужила это после того, как она залезла на мой кофейный столик прошлой ночью.
– Унижать наши ценные услуги глупо, Мелоди Биттерсвит.
– Ладно, может, я зря сказала про чайник, мам, я знаю, что твое дело важное, и это хорошо, но это не для меня.
Я повернулась к бабушке.
– И ты тоже права, - я накрыла ее руку в перстнях своей ладонью.
– Я их вижу. Я вижу их всюду, потому даже не вижу смысла дальше искать нормальную работу.
Они не спорили, ведь со всей работой, что я нанималась вне семейного дела, шло что-то не так. Моя работа помощником адвоката закончилась тем, что умершая мать адвоката была в офисе и не давала ни минуты покоя. Она изводила посланиями для него, в основном, из-за того, что ей не нравился его пылкий роман с секретаршей. Мне тоже это не нравилось, но я держала свое мнение при себе. И дошло до того, что я наорала на нее, чтобы она отстала от сына, что увлечение ее сына это не ее и не мое дело, и все было бы нормально, если бы не пришла его жена, чтобы забрать на обед, и не услышала каждое слово. И адвокату самому понадобился адвокат. Я работала и медсестрой в стоматологии, и за мной ходил давно умерший стоматолог, который десятки лет назад лечил здесь и уходить не спешил. Он постоянно мешался мне, из-за него я приготовила не те новые коронки для депутата, после чего он стал похож на коня. Он все еще винил меня в том, что потерял свое место на следующих выборах.
– Я тоже буду помогать мертвым, но не так, как вы. Разве ты не видишь этого, бабушка? Вы с мамой больше похожи на телефон. А я буду… - я искала подходящее слово.
– Диспетчером для призраков?
– маму легко убедить не получалось.
Я пожала плечами.
– Можешь и так назвать. Не мне выбирать название, но все мы знаем, что порой призраки достают так, что их нужно прогнать.
– Ты собираешься мешать. Биттерсвиты не мешают. Это не наша работа.
Я видела, что мама упрямо сжала челюсти. Но если я не уговорю ее, работы мне не видать.