Мелодия бесконечности. Книга первая (СИ)

Голинченко Екатерина Андреевна

 - Оставайся в комнате! Я пойду посмотрю, что там такое, и вернусь, - он схватил её за плечи, в его взгляде читалось крайнее беспокойство, - За дверью будут два охранника. Не выходи из комнаты, слышишь меня? Слышишь? Я не прощу себе, если с тобой что-нибудь случится!

 Перепуганная девушка только закивала.

 Она осталась мерить шагами комнату, нервно теребя в руках пояс халата.

 Вдруг, чья-то ладонь легла ей на рот, а у своего горла Маргарита ощутила холод стального острия. Она мысленно выругала себя за то, что не успела закрыть балкон.

 - Спокойно, девочка, -

вот уж чей голос она не ожидала услышать, так это голос Рафаэля, - Не дёргайся, и я убью тебя быстро и без боли. Это так же легко, как разрезать мягкое масло - ты ничего не почувствуешь, обещаю. Только, исключительно, из уважения к тебе. Ты оказалась не в том месте и не в то время, детка - прости - от его слов и интонации, с которой они были произнесены, становилось не по себе, а внутри всё сжалось, - А где же мой любезный братец? Какой же это спектакль без зрителя? Как же это он бросил обожаемую женушку в брачную ночь?
– он больно дёрнул её за волосы, - Где он? Отвечай!

 Маргарита отчаянно замотала головой, стараясь не показывать слёз. Девушка нервно сглотнула - умирать ей совсем не хотелось. Она всё ещё дрожала от ужаса, не до конца осознавая случившуюся ситуацию. Нащупав рукой кованый подсвечник, Маргарита судорожно пыталась сообразить, как ей остаться в живых. Выбор был не велик. Закивав в знак обещания того, что будет вести себя тихо, глазами она попыталась удержать взгляд Рафаэля, и со всей силы, на которую была способна, ударила его по голове подсвечником. Хватка ослабла, оружие со звоном упало, и девушка в ту же секунду отскочила как можно дальше - нападавший лежал на полу, по его волосам стекала кровь. Падая, он зацепил стойку с факелом - длинные шторы, в пол, полыхнули моментально.

 Девушка попятилась к двери, чуть не споткнувшись о валявшуюся подушку. Только сейчас у неё опять прорезался голос, и она громко позвала на помощь.

 - Помогите же! Кто-нибудь, на помощь!
– изо всех сил закричала Маргарита, - Пожар!

 Охранники не заставили себя долго ждать и быстро появились на пороге.

 Пламя подбиралось к потолку, и уже вспыхнула постель.

 - Так, один зовёт на помощь всех, кого только сможет - надо загасить огонь. Найдите Дхармараджу , - распорядилась девушка, как только к ней снова вернулось самообладание; Маргарита бросилась к Рафаэлю, изо всех сил пытаясь нащупать пульс - очень слабый, еле уловимый, и, всё ещё дрожа, бессильно опустилась на колени - значит, живой, только без сознания, ей дважды повезло: и она жива, и парень жив, досталось ему порядочно, да, ничего - оклемается, авось, мозги на место встанут, - Второй помогает мне вынести принца из комнаты, - скомандовала она.

 Стражник растерянно посмотрел на бессознательное тело.

 - Ну, чего встал, - Рита обратилась к стражу, - или мне тащить его на себе? Да, помоги же!
– прикрикнула она, видя его замешательство, - Он жив, только без сознания. Ни кто не заслуживает страшной смерти быть сожженным заживо!
– а мозг лихорадочно пытался найти объяснение такому поведению брата мужа, что же нашло на него, что он повёл себя таким образом?

 При помощи охранника, ей всё же удалось вытащить Рафаэля из объятой пламенем комнаты.

 -

Почему?! Почему ты спасла меня?
– с трудом ворочая языком, младший принц обратился к Маргарите.

 - Не обольщайся, - гневно бросила девушка, - я сделала это не ради тебя...

 - Правда?
– упорствовал он, - Ради него?

 - Ни кому не пожелаю сгореть живьём, - тихо произнесла она, и, странное дело, ей на мгновение показалось, что глаза Рафаэля наполнились влагой:

 - Меня всё равно, скорее всего, казнят, - мрачно констатировал он.

 - Замолчи!
– Маргарита залепила ему ещё одну пощечину - уже вторую за последние сутки, - Каждая жизнь бесценна!

 - Даже моя?
– в его голосе и в его взоре было искренне удивление и, даже, некоторое восхищение, - Ты так уверена? Ты даже не знаешь меня.

 - Я узнала твою семью - этого мне достаточно, чтобы понять, каким ты можешь быть, - мягко улыбнулась она, - О, Боже - пожар же!
– вовремя спохватилась девушка, она напротив пылающей комнаты и раскинула руки:

 - Солнечная Хранительница желает укротить этот огонь!
– повторяла она, и тело её поглощало жар, под напором огня она постепенно осела на колени, пока пламя полностью не погасло.

 По коридору уже бежали Джон и Самаэль с отрядом стражников.

 - Господи, Марго, с тобой всё в порядке?
– Джон обнял Маргариту.

 Девушка часто закивала головой и дала волю слезам, уткнувшись в грудь мужа:

 - Жан, что здесь происходит?
– продолжала всхлипывать Маргарита, - Я боюсь. Я так боюсь, Жан, - она хлюпала носом, как ребёнок.

 - Он тебе что-нибудь сделал?
– требовательно спросил он.

 - Нет, он не успел ничего сделать, - усердно замотала головой Маргарита, - Скорее уж, это я ему чуть дыру в черепе подсвечником не сделала. Он пытался убить меня, - голос Маргариты сорвался на крик, - Ты это понимаешь?! Растолкуй же мне - что может это означать? Может, я глупая, так вразуми - мы и тут не в безопасности?

 - Я требую объяснений! Что это означает, Раф? По какому праву?!
– Джон схватил брата за ворот рубашки, - Назови мне хоть одну причину, по которой я не могу убить тебя прямо здесь и прямо сейчас!
– он отшвырнул его, словно котенка, выхватил меч у Сэма и бросил его Рафаэлю - Вставай!
– жестко повелел он - Подняв руку на мою семью, ты исчерпал лимит моего терпения - я не Христос всепрощающий. Если в тебе осталась хоть капля чести, то имей мужество нести ответ за свои поступки. Ты же так мечтал об этом. Вот он я - давай решим всё раз и навсегда, и больше ни кто не пострадает.

 Больше не было ни какой красоты и благородства - они сражались молча, неистово, высекая искры из каменного пола и мраморных колонн, противостояние, разносившееся металлическим звоном по коридору. И, вот уже лезвия превратились в пляшущее пламя, режущее и опаливающее плоть. Коричневый камзол Рафаэля обагрился кровью, на пурпурных же одеждах Джона её трудно было заметить - его клинок пел всё более стремительную мелодию, давая выход всему негодованию и отточенному искусству мастеров меча многих эпох, вынуждая противника уходить в практически глухую защиту и медленно отступать.