Мелодия Бесконечности. Симфония чувств - первый аккорд
Шрифт:
— Не думаю, господин Ондзи, — мужчина отрицательно покачал головой, — Я бы вас обязательно запомнил, — ему было неприятно под его взглядом, словно, он видел всю его жизнь и все его грехи, как на ладони.
— О! Мамочка, папочка, месье Дерек, мадам Камилл, — Маргарита подвела своих родителей и родителей Даниэллы познакомиться с азиатом, — Разрешите познакомить вас с господином Ондзи, соотечественником Джека, новым деловым партнером Джона и Марка, человеком, пригласившим нас на эту презентацию, и просто удивительно талантливой персоной.
— Месье, мадам, безмерно рад встрече с такими достойными людьми! Я очень высоко ценю
К концу вечера уже все знакомые Джона и Марка пали, плененные чарующей притягательностью и неотразимой харизмой азиата, за исключением, разве что, Льва Витриченко, державшегося настороженно — уж он-то знал толк в темных искусствах, и этот мужчина почему-то не внушал ему доверия, о чем он не помедлил предупредить Марка и Джона, посоветовав, быть с ним предельно осторожными.
Как и было оговорено, ровно в восемь утра друзья уже были на площади перед собором Нотр Дам, где уже полным ходом шли работы по установке подмостков, начавшиеся ещё час назад, и на небольшом отдалении были припаркованы фургоны для рабочих и балетной труппы.
— Утро доброе всем! — Ондзи выглядел свежим, отдохнувшим и был в прекрасном расположении духа, словно вчера и не было ни показа, ни затянувшейся далеко за полночь вечеринки после него, — Вы не опоздали — это прекрасно, успеем пару раз прогнать до вечернего выхода. Месье Гайе уже ожидает нас. Он утвержден на роль архидьякона Клода Фролло. Ну, что, малышка, согласна на роль Флер де Лис? — обратился он к Маргарите с чарующей улыбкой, — С ролью Эсмеральды лучше справится твоя очаровательная подруга, — с не менее обольстительной улыбкой повернулся он к златовласой, Джон и Джек несколько раз повторили про себя установку, что это — всего лишь игра, просто роли, а они уже давно выросли из подросткового возраста мелочных обид и ревности.
— Но, месье, а как же то, что я не подхожу внешне по типажу? — Марго поначалу стушевалась от такой неожиданности.
— Не переживай — парики и цветные линзы творят настоящие чудеса, — он безошибочно подбирал аргументы, — Главное, что ты подходишь по тембру голоса.
— В таком случае, я принимаю этот вызов, и покажу всё, на что способна, — твердо решила для себя девушка.
— Умница, девочка, — похвалил Ондзи, погладив её по голове.
— Ты должна забыть себя — во время репетиций и, особенно, самого представления, не существует Маргариты, а есть только твой персонаж, чьим образом и чьими переживаниями ты и обязана жить, — Марк тем временем уже заканчивал гримироваться, единственное от чего он категорически отказался, так это портить дредами свои роскошные волосы, — Пропусти через себя все её эмоции, ощутить то, что могла бы чувствовать она и донеси эти чувства до зрителя. Оскорбленная предательством, гордая Флер де Лис требует смерти своей соперницы, — в его голосе появилась странная осиплость, которой ещё вчера не было, и глаза его блестели как-то особенно воспаленно.
— Что-то типа вдохновителя? А Фэб — исполнитель? — хихикнула Маргарита.
— Представь себя на её месте, — без тени улыбки, серьезно продолжил парень, — Я смог, при помощи неравнодушных людей, подняться с самого дна, но, я не забыл того, как сам много лет искал прибежище, я понимаю чувства короля Двора Чудес, как свои собственные.
— Даже не знаю, молодой
— Прошу вас, эта роль должна быть непременно моей, — слова Марка были уважительны, но, тон его был дерзок, он, точно, не просил, а требовал и отчаянно настаивал, — Даю вам слово, что справлюсь с ней.
— Я, рискну, пожалуй, — кивнул он в конце концов, дружески хлопнув парня по плечу, — Постарайся не разочаровать меня.
— Ну, что вы! — Марк подскочил со стула, повернулся к нему лицом, встретившись взглядом с глазами азиата, — Сделаю всё, от меня зависящее, чтобы оправдать ваше доверие.
— У вас и для меня найдется парик, господин Танака, раз уж мне предстоит сыграть зеленоглазую брюнетку? — увлеченно поинтересовалась Даниэлла.
— Непременно, красавица, — Ондзи утвердительно кивнул и указал в сторону гардероба, — В костюмерной вы найдете всё необходимое.
— Тогда мы пошли готовиться, — но, не успела блондинка взять за руку подругу, чтобы отправиться переодеваться, как из другой гримерки уже вышли их благоверные в образах.
— Ну, и как я вам? — весьма довольный своим видом, поинтересовался молодой хирург.
— Умереть — не встать, братишка! — хлопнула в ладоши Марго, — Сам именитый Гару нервно курил бы в сторонке.
— Бог мой, ради этого стоило жить, чтобы увидеть тебя в роли звонаря собора Парижской Богоматери — Квазимодо, — зааплодировала златовласая, эти слова заметно успокоили Джека.
— Дышать старайся грудью и не напрягай диафрагму, — напутствовал Джон перед тем, как самому выйти на сцену в своём козырном образе парижского поэта Гренгуара, — Не переусердствуй, дорогая, хорошо?
Пока Ондзи накладывал грим, он был погружен в свои мысли, и все они крутились вокруг златовласой, которая не выходила у него из головы. И странное чувство охватывало его каждый раз, когда он смотрел на девушку — рядом с ней он явственно ощущал всю свою ничтожность и все свои пороки, не мог заставить себя посмотреть в её голубые глаза. Да что за напасть такая? Что с ним такое? Никогда он не чувствовал ещё ничего подобного. Никогда не встречал он более прекрасного и совершенного создания, глядящего своими удивительными глазами прямо ему в душу. Рядом с ней он ощущал себя в то же время и самым счастливым, и самым несчастным — разве такое возможно? Оказывается — возможно. Подле неё хотелось быть каждую минуту, каждую секунду, дышать с ней одним воздухом, прикасаться к её золотым волосам, тонуть в её глазах небесной синевы. Ему казалось, что в её присутствии он очищался от своих грехов.
Её же миниатюрная подруга вызывала в нем теплые чувства иного рода — у него не было сестры, но, если бы она была, то он хотел бы, чтобы она была похожа на неё — маленькая и хрупкая, которую хотелось бы защищать и оберегать.
— Спасибо вам, что подарили нам такую возможность, — искренне поблагодарила мужчину Маргарита.
— Ты же совсем не знаешь меня, — он отложил расческу, которой расчесывал белокурый парик капитана Фэба, и посмотрел на неё, силясь улыбнуться якобы собственной остроте, и в глазах его была усталость и тоска, — откуда тебе знать, что у меня на душе. Может, я совсем гнилой внутри. Может я — порождение зла.