Мелодия Бесконечности. Симфония чувств - первый аккорд
Шрифт:
— Да, ну какой же я вам чужой, Полина Аркадьевна? — сладко растянул улыбку Марк, — Я же ваш. Пускай детишки порадуются.
— Что — да, то да, — охотно согласилась с ним она, — Не так уж у нас и весело последнее время. Никому мы не нужны стали. Вот и начальство в город поехало — очередную денежную помощь клянчить. А то и крыша совсем прохудилась, и площадку детскую починить не мешает…
— Ну, так неужто мы не поможем, а ребята? — он повернулся к друзьям — Завтра с утра и посмотрим, что можно сделать.
— Полина Аркадьевна, Оксанка опять не желает спать укладываться без вашей колыбельной, — к женщине подбежала девочка лет двенадцати, робко оглядев большое
— Ох, ты ж… — покачала головой повариха, — Ну, идем, посмотрим, чего там Ксанка наша капризничает.
— А мне можно с вами? — напросилась Маргарита, бесхитростно хлопнув глазками, — А меня колыбельной научите?
— Идем, деточка, — женщина махнула ей рукой, приглашая следовать за собой, — Смотрю, тебе по случаю скоро колыбельная будет. Старинная это колыбельная, душевная.
Оксанка была одного возраста с Аделькой, высокая для своих лет, худенькая и бледненькая, с пушистыми русыми волосами и большими серыми глазами.
Уложив беспокойного ребенка и укрыв его одеялом, женщина затянула песню — красивую и трогательную. Маргарита еле сдерживала слезы умиления, глядя на умиротворенную улыбку на маленьком детском личике.
Облокотившись о дверь, Марк наблюдал эту сцену пару минут — совсем скоро она будет вот так же будет петь колыбельную своим детям — от другого, тут он осознал, что потерял её окончательно, что она теперь недосягаема для него, как прекрасная Луна высоко в небе, как светлая Мадонна.
Ведь твои руки не меня обнимут
Твои глаза моих искать не станут…
Елена Ваенга
Он не имеет права нарушать её покой. Что же — да будет так. Интересно, а какой будет она? Та, что предсказана ему самим великим Нострадамусом и цыганкой Шантой… И когда же он повстречает её?
И мои руки не тебя обнимут
Мои глаза твоих искать не станут…
Елена Ваенга
Потом тихо вышел на улицу и направился к зеленому холму за воротами приюта:
— Ну, вот я и вернулся туда, откуда начинал, — Марк стоял под большим древним дубом на вершине холма, с которого открывался вид на реку, — Отпустить, наконец, свое прошлое… Развеять по ветру всё, что тяготит и печалит, и начать всё заново, — он подул на ладонь, и порыв ветра унес последнюю прядь его остриженных волос, — Только, не дай Боже, забыть мне, кто я есть, — он присел, облокотившись о ствол дерева, достал свою флейту и поднес к губам — и полилась над холмами и полянами, над полями и над рекой мелодия — тихая и до боли щемящая.
— Марк, Марк! — на поляне появилась Аделина в длинной льняной расшитой рубашке с широкими рукавами, в руках у неё был большой венок из полевых цветов, — пойдем, тебя уже все ждут. Смотри, меня венок плести научили — это тебе. А ещё мы лягушек видели и двух черепах — правда, правда, не смейся ты. Пойдем-пойдем, сам посмотришь, — девочка попросила его наклониться, надела ему на голову венок и за руку потащила к реке, где уже собрались остальные: девушки были в свободных длинных хлопковых рубахах, расшитых маками, подсолнухами и чернобривцами по рукавам и вороту, в косе у Маргариты была яркая красная лента — девушка сидела на песке, поглаживая по панцирю маленькую черепашку, светлые волосы Даниэллы были заплетены в две косы с голубыми лентами — она сидела на берегу, бултыхая босыми ногами по воде. У других девушек тоже были вплетены в волосы разноцветные ленты — синие, зеленые, желтые, оранжевые, белые.
— Ну, ни дать — ни взять, вылитые Аленушки, — парень сбросил одежду и с разбегу забежал в воду, обдав девушек брызгами. Потом он вынырнул, убрав мокрые волосы
И полумесяц луны отражался на водной глади, и капли воды блестели на его теле, и стало сразу так легко, будто душа улетела к бесконечным небесам парить над родными просторами.
После восхитительного теплого сентябрьского вечера, легкая утренняя прохлада ласково и приятно освежала — и дышалось легко, и разносилось по округе кукареканье петухов, возвещающих о начале нового дня.
В столовой было людно и шумно — около семидесяти ребятишек в возрасте от пяти до шестнадцати лет уже расселись за столиками и поглощали завтрак: омлет с сосисками, хлеб с маслом и медом, сырники и стакан свежего молока. Молочные продукты и мед ранним утром этого дня привезли с близлежащей фермы. В помещении уже витал уютный запах свежей выпечки, масла, меда и парного молока.
С воспитанниками приюта им еще предстоит познакомиться сегодня поближе. К воротам уже подъехал микроавтобус Степана, и сам водитель присоединился к общему завтраку, чтобы потом отвезти всех к фермерскому яблоневому саду для помощи в сборе урожая. Такое взаимовыгодное сотрудничество между приютом и фермой практиковалось уже несколько лет к обоюдной пользе, а у детей всегда был кусок хлеба с маслом и молоко. Часть собранных яблок так же отойдет в пользу детского дома — из них сделают джем на зиму, или запекут с творогом, или поедят просто так — свежими с медом.
Этот завтрак сразу напомнил девушкам об обедах в школьной столовой.
При помощи Марка в качестве переводчика, они смогли пообщаться с той самой Оксанкой и другими девчонками и мальчишками пока ехали до фермы.
И в который раз им пригодились удобные джинсы и футболки. Пришлось и волосы собрать, чтобы они не мешали.
Маргарите, Даниэлле и Джастине вместе с Полиной Аркадьевной предстояло работать в кухне — отдельно стоящем одноэтажном здании с края огромного сада и приготовить обед на невероятное количество персон — в общей сложности, с работниками фермы, всего насчитывалось около ста человек. Ни когда ещё в своей жизни им не приходилось чистить столько картофеля! Если второе блюдо — пюре с жареными куриными крылышками в меду, было вполне привычным, то первое блюдо, которое решила приготовить Полина Аркадьевна — традиционный украинский борщ и к нему пампушки с чесноком — был для них чем-то совершенно новым и незнакомым, и кулинарные познания Джастины пополнились целым рядом хитростей и рекомендаций от тети Поли.
Малышня увлеченно собирала упавшие яблоки в небольшие пластиковые ведерки, что на ленточках висели у них на шеях.
Старшие — при помощи лестниц и плетеных корзин, выстланых мягкой байкой, которые аккуратно цеплялись прямо на самых крупных ветвях, чтобы не приходилось спускаться за каждым разом.
И в саду, и на кухне работа шла полным ходом.
Ко времени обеда на улицу под навесы были выставлены раскладные стулья и сервирован большой стол из составленных вместе нескольких столов. Через внушительных размеров окна кухни передавалась посуда и столовые приборы. Еда на открытом воздухе казалась ещё более вкусной и поглощалась проголодавшимися после работы с огромным удовольствием, запивали на выбор: взрослые слабоалкогольным яблочным сидром, а дети — вкусным квасом. И даже не пытайтесь приготовить нечто подобное из продуктов, купленных в местном супермаркете — результат вас несомненно разочарует.